Обратная сторона пути

— Не-ет, вот ты опять не понял. Это не эмпатия и не чтение мыслей, это особое такое знание… Я могу посмотреть на человека и узнать, чего он боится. Не сам страх почуять, как эмпаты, а источник и объяснение этого страха. Теперь улавливаешь связь? Если кто-то боится, как бы не узнали о его тайных чувствах, то я о них непременно узнаю. Из-за этого самого страха. А если я сама боюсь, как бы кто не узнал о моих — потому что ну дура же дурой тогда буду выглядеть, — тут и срабатывает подсознание. Раз боюсь, значит, узнают. Понял теперь?

— Ага, — завороженно кивнул Мафей. — И что, сегодня, пока все скандалили, ты потихоньку стояла и слушала, чего мы все боимся?

Саша усмехнулась.

— Когда вы скандалите, вы в этот момент ничего не боитесь, потому что мысли у вас в другую сторону направлены. Только извечные страхи можно разглядеть, но они в целом у всех одинаковы — умереть, потерять близких… есть еще навязчивые страхи, которые никогда не оставляют, их тоже видно. Или слишком реальные, чтобы о них забывать, как, например, у твоего дяди.

— Серьезно? — Не то чтобы Мафей так уж искренне изумился — почему бы дяде и не иметь какой-нибудь глубоко скрытой фобии, тем более если угроза реальна? — но ему показалось, что чем шире он откроет рот от удивления, тем охотнее юная ведьмочка сообщит что-нибудь еще. — Чего такого может бояться дядя Пафнутий?

— Обернуться и покусать кого-нибудь. Он правда оборотень, или это его глючит так?

Вот тут Мафей действительно на время потерял дар речи от изумления.

— Впервые слышу! Дядя всегда был нормальным человеком и отличался от прочих членов семьи именно здравостью рассудка.

— Тем не менее он все время боялся, как бы не случилось чего-нибудь такого, что могло бы его неожиданно напугать. Потому что от испуга он может обернуться, а его амулет, который контролирует разум в животном обличье, перестал работать. Оборачивается же он, насколько я поняла, в какого-то крупного хищника, опасного для окружающих. Если, конечно, это правда, а не выверты больной психики.

Мафей подумал и признался, что он охотнее поверит в то, что его дядя в самом деле оборотень, чем в то, что он сумасшедший.

— А почему ты не знаешь? — удивилась в свою очередь Саша.

— Наверное, это скрывают специально. Он ведь король. Может, королям не положено… Демоны его знают…

— Имидж портится? — понимающе усмехнулась девушка. — А что, вполне себе объяснение. Дедушка твой тоже, наверное, скрывает?

— Что, и дедушка? — потрясенно переспросил Мафей.

— Ага. У него тоже амулет не работает, и он боится в беспамятстве куда-нибудь улететь или обернуться человеком на не подходящей для этого высоте. Ты и этого не знал? Ну, раз уж я взялась выдавать тебе твои же семейные секреты, кузен твой тоже оборотень.

— Который?

— Тот, который так смешно головой встряхивает, ну точь-в-точь как собака. Его второе обличье ни ему, ни окружающим не опасно, но выглядеть он при этом будет полным идиотом, потому и боится.

— То-то он так собак любит… — Столько непонятного и необъяснимого вдруг обрело логику, столько вопросов получило ответы, что Мафей даже отвлекся от разговора, пытаясь упорядочить все это в голове. Надо же, сколько он всего не знал и даже не догадывался… Интересно, а Шеллар знал? А придворные маги? Нет, мэтр Силантий — вне всяких сомнений, вот, кстати, почему придворные маги в Поморье традиционно принадлежали только к одной школе… А все остальные?

— Мафей! — окликнула Саша, едва пауза в разговоре затянулась достаточно, чтобы понять — один из собеседников о другом забыл.

Задумавшийся принц встрепенулся.

— Да?

— А та девчонка, которая меня звала пройтись… Это и есть жена Диего?

— Ну да, там, по-моему, и без уточнений видно, — удивился Мафей.

— Ну тебе, может, и видно, а я себе его жену представляла… Ну, такой, вроде кузин и тетушек ветви Кирин… а она совершенно обычная, и ножки-палочки точь-в-точь как у меня, а на голове я вообще молчу что.

— Да перестань! — возмутился Мафей. — Она последнее время очень похорошела! Вот как только забеременела, так и грудь выросла, и ножки стали не палочки, и даже волосы легли. То ты, наверное, тоже уловила ее страхи, вот у тебя и перекосило картинку. Она вечно боится, что у нее то не так, и это не этак, и все вокруг видят и чего-нибудь нехорошее о ней думают…

— Да нет, как раз в тот момент она ничего такого не боялась, у нее все страхи были за Диего, за ребенка и еще за какого-то дядьку, который остался где-то в логове врага в большой опасности. Я-то как раз видела то, что есть, что видно глазами. А ты — нет. Значит, она носит девочку, и эта девочка ветви Кирин фонит на всех мужчин своей фамильной притягательностью. Но я не красоту ее дивную хотела обсудить, хоть и приятно, что не одна я такая и что даже таким, бывает, везет в любви. Я хотела спросить, ты не в курсе, зачем она хотела меня увести и о чем «почирикать»? Может, есть что-то, чего я знаю, а ей знать не следует? Или хотела про Диего расспросить?