Обратная сторона Рая (ЛП)

Первым "нечто необычное" обнаружил Димонт. Он был родом с фермерской планеты Моджав, и большую часть своего детства провел, присматривая за коровами и работая на полях. Сразу по высадке он сказал Суду, что планета – "сущий рай для животноводства".

Но никакого рая не было. Постройки предназначались под склады, а загонов не было вовсе. Ни лошадей, ни свиней, ни собак тоже не было. В остальных поселениях была та же картина: только люди и растения. А, судя по записям, экспедиция везла с собой нескольких животных для размножения, да видно, никто из них не выжил. Хотя как раз в этом ничего удивительного и не было: ни они и никто другой не должны были выжить.

Но люди-то выжили.

– Я обследовал девятерых поселенцев, – докладывал Маккой, – в возрасте от двадцати трех до пятидесяти девяти лет. У всех идеальное здоровье. Если все остальные такие же, я смогу выбрасывать свои лекарства. Но я заметил кое-что странное.

– Что же?

– Я получил записи о состоянии здоровья Сандовала перед его отлетом с Земли. У него были рубцы в легких – они остались от пневмонии, которую он перенес в детстве. И у него удаляли апендикс. Но когда час назад я обследовал его, я не обнаружил ничего.

– Неполадки с оборудованием?

– Нет. На всякий случай я проверил его на себе. Миндалин нет, как и не было, а места сращения сломанных ребер по-прежнему видны. И то же самое оборудование. Но оно не обнаружило рубцов в легких Сандовала и зарегистрировало у него наличие апендикса.

Доклад Флетчера выявил еще одну загадку.

– Почва здесь очень богатая, климат мягкий, влажность средняя. Можно выращивать, что хочешь – на их полях я нашел зерновые культуры, картошку, бобы. Но для сельскохозяйственной колонии площадь посевов очень мала. Ровно столько, сколько нужно колонистам; не более. И еще: они не чередуют посев культур на одном и том же поле, а это очень пагубно, даже если почва богатая.

Все это напоминало мозаику: кусочков много, а как собрать их в одно целое – неизвестно.

Затем от адмирала Флота Комака пришел приказ эвакуировать всех поселенцев на двадцать седьмую Звездную Базу. Колонисты, а также члены экипажа, побывавшие на планете, до дезинфекции и обследования должны были держаться на карантине. Видимо, кто-то счел, что радиация могла оказаться заразной. Что ж, угрюмо подумал Маккой, – кто знает, чего ждать от этого бертольдова излучения.

– Вы должны известить своих людей о решении Звездного Флота, – сказал Кирк Сандовалу. – А мы пока приготовимся принять их на борту.

– Это исключено, – вежливо ответил Сандовал.

– Мистер Сандовал, решение принял не я, и не моя команда. Это приказ Звездного Флота.

– Неважно. Здесь нам не угрожает никакая опасность.

– Но мы же знаем, что такое излучение Бертольда и какого его действие, – сказал Маккой. – Неужели вы не можете понять…

– Неужели вы не можете понять, доктор? Ваше собственное оборудование показало, что мы в полном порядке, а наши записи говорят, что в колонии не было ни одной смерти.

– А что насчет животных? – спросил Кирк.

– Мы вегетрианцы.

– Это не ответ. Почему все животные умерли?

– Капитан, вы придираетесь к мелочам, – спокойно сказал Сандовал. – Мы не покинем планету. Ваши доводы не лишены логики, но все это нас мало интересует.

– Сандовал, мне было приказано эвакуировать колонию, и я это сделаю, будете вы мне помогать или нет.

– Любопытно, каким образом, – спросил Сандовал, намереваясь уйти. – Уж не с помощью ли сачка для бабочек?

Разгадку нашел Спок. Он стоял с Лейлой в ее маленьком садике и проверял его трикордером.

– Абсолютно ничего, – сказал он. – Нет даже насекомых. А вы и ваши растения живете в бертольдовом излучении.

– Это можно объяснить, – произнесла Лейла.

– Как?

– Впоследствии.

– Меня всегда поражало умение женщин уходить от ответа на любой вопрос.

Она положила ладонь на его руку.

– А я никогда не понимала тебя.

Она дотронулась до его шеи.

– Никто еще не смог понять тебя. Люди видят лишь то, что ты хочешь им показать. А это – лишь малая часть тебя.

– Хотел бы я знать, как люди смогли здесь выжить.

– Мне тебя очень недоставало.

– Ты должна быть мертвой.

Она убрала руку и отступила назад.

– Если я объясню тебе, как мы выжили, ты попытаешься понять нашу жизнь? Наши чувства?

– Эмоции чужды мне…

– Нет. Кто-то другой – твои подчиненные, твой капитан – может быть, и поверят этому, но не я. Иди за мной.

Она вывела его на невозделанное поле, поросшее травой и местными растениями, которые мягко шелестели в легких порывах ветра.

– Вот это место, – сказала Лейла.

– Оно выглядит, как и все остальные. Что в нем особенного?

– Не обязательно, чтобы оно отличалось от других. Важно то, что оно дает жизнь, мир, любовь…

– Раньше подобное называли земным раем; как ученый, ты должна понимать, что такого не бывает.

– Да. Но я была одной из первых, кто их обнаружил.

– Их?

– Споры, – она указала на растение, – стручок.

Спок наклонился, чтобы исследовать его. В этот миг один из стручков сорвался и взлетел, словно одуванчик, подхваченный ветром. Спок вскинул трикордер, пытаясь защитить лицо. Затем его лицо исказилось.

Испуганная Лейла подошла к нему и протянула руку.