Обратная сторона успеха

А Александр говорил уже о седьмом шаге:

– Мы освободились от прошлого, от тяжких пут, которые связывают нас с прошлым, сделав еще шаг навстречу новой жизни. Я предстал перед Богом в смирении с желанием честно признаться в самых больших своих грехах, покаяться. А смирение начинается с признания своих самых страшных в жизни грехов. Мой грех был в том, что я полюбил красивую девушку, мне очень хотелось ее, я долго добивался ее. Когда я покорил ее, мир стал для меня раем, и я хотел жениться на ней. Но тут я потерял работу, а она призналась мне, что беременна. Что я мог сделать в такой ситуации? У меня не было денег даже на себя, что уж говорить про семью и будущего ребенка! Я испугался. Пытался уговорить ее сделать аборт и подождать со свадьбой, но она уперлась слышать и не хотела о том, чтобы прервать беременность. Взрослый человек умеет брать ответственность на себя. Но во мне сидел ребенок, который от страха решил просто спрятаться, и я ушел в запой. Моя избранница сильно переживала, на нервной почве произошел выкидыш, мы потеряли ребенка. В эту трудную минуту мне надо было быть с ней, но я пил и думал только о себе. Она в отчаянии рыдала, от одиночества и дикой душевной боли в конце концов не выдержала и бросилась под электричку.

Александр замолчал, крупные капли текли по его щекам. Он закрыл лицо ладонями.

– Извините меня.

Он встал и на несколько минут вышел из зала. Вернувшись, продолжил:

– Каждый из нас должен признаться в своем самом страшном грехе.

Встать и рассказать о самой большой своей тайне перед всеми было страшным испытанием.

– Я знаю, как трудно откровенничать о том, что больше всего тяготит каждого из вас. Об этом вы старались забыть, вытравить из своей памяти, но смирение начинается именно с этого. Бог смотрит на вас и дает еще один шанс освободиться от пут, за которые демоны тащат вас обратно в ад.

Алексея эти слова рубанули как саблей. «Бог смотрит на меня! А что я могу сказать?»

Все по очереди вставали и признавались в своих страшных тайнах, обнародуя самые грязные воспоминания своей жизни. От этих признаний волосы вставали дыбом даже у видавших виды людей. Но потом становилось легче, они чувствовали, что Бог их прощает. Нежная, теплая благодать мягко опустилась на их плечи. Очередь дошла до Алексея. Взгляды присутствующих устремились на него.

Следователи проверяли финансовую документацию предприятия, проводили допросы ведущих руководителей станции. Демина пока еще не вызывали, но он знал, что скоро дойдут и до него. Ощущение грозящей катастрофы нарастало с каждым днем. Жить в ожидании страшных событий было просто невыносимо. Вставая утром с ужасным похмельем, он смотрелся в зеркало – на него глядел не бывший преуспевающий бизнесмен, а уставший перепуганный человек с опухшим лицом. Его голубые глаза потемнели и потеряли былую привлекательность. «Что за жизнь стала! Я, который не боялся ничего, умел рисковать превратился в трусливого зайца, который боится каких-то следователей из прокуратуры! Эх, раньше они побоялись бы приблизиться ко мне, а сейчас я вынужден трястись как осиновый листок на ветру. Надо что-то делать. Я чувствую, добром вся эта эпопея с проверкой для меня не закончится».

Следователи вызвали директора на очередной допрос. Султан Алибекович, уверенный в себе, вошел в кабинет прокуратуры. В принципе, по всем документам он был чист и не имел никакого отношения к нецелевому расходованию средств. Следователь – женщина средних лет – вежливо предложила ему сесть.

– У меня к вам несколько вопросов. По плану вы должны были освоить большие средства, выделенные на строительство нового административного здания, но его почему-то нет. Деньги по документам прошли, а строительство все не начинается.

Комбаров тяжело вдохнул.

– Вы же знаете этих строителей! Пока закупят материалы, подвезут технику, наберут бригады… Нужно время, это везде так.

– Да, наслышана об этом. Но вы перечислили деньги на строительство два месяца назад, но ни одного строителя на территории предприятия мы не видели.

Султан Алибекович развел руками.

– А что я могу поделать? Придется разрывать договор, требовать возврата средств и искать другого застройщика.

– Ну, что же, это, наверное, единственный на сегодня способ решения проблемы. Вы же понимаете. – Подавшись вперед, женщина тихим доверительным голосом мягко проговорила: – Если деньги вернутся на предприятие, проблем у вас не будет. Поторопитесь, времени у вас не так много.

Султан Алибекович вышел из прокуратуры и облегченно выдохнул: ну, слава Богу, вернем деньги, все, глядишь, и обойдется.

Все смотрели на Алексея, ожидая от него откровений. Они хотели услышать нечто страшное, душераздирающее. Примерно то же, что рассказывали только что о себе. Демин немного заерзал на стуле.

– Извините, я еще не готов.

В зале послушался неодобрительный гул. Алексей покраснел, он ощущал себя в роли подсудимого. Но тут раздался голос Александра: