Обратная сторона вечности

— Отец твой? Конечно знал. Он меня настолько старше был, что и не сосчитать. Знаешь, как трудно привыкнуть. На первый взгляд — просто юноша, красивый, гибкий, безусый еще. Я его таким в первый раз увидел. Он только-только на твоей матери женился, и она мне в лес, к Священной скале, молоко носила, как домовому. А я не протестовал. Мне очень молоко нравилось. Потом я ей явился и пирожков потребовал — мы, альвы, есть любим, особенно если вкусно приготовлено.

— Так как ты в Энгурру попал?

— По наивности да по глупости. Меня Гайамарт многому научил и довольно долго при себе держал. И я, представь себе, вовсе не скучал по дому.

— Представляю, — сказал Рогмо как-то неуверенно. — Я ведь и сам домой особенно не торопился. То одно путешествие, то другое. То приключения манят. То девушку красивую встретил — а вдруг это судьба, думаешь, а вдруг повезло половинку свою найти. И опять домой носа не кажешь. Вернулся вот…

Он безнадежно махнул рукой. Его конь, еще не привыкший к новому хозяину, повернул голову и вопросительно на него уставился: что делать?

— Шагай, шагай, — потрепал его Рогмо между ушами.

Конь фыркнул и потрусил дальше.

— И я также.

Номмо задумчиво разглядывал своего спутника, но полуэльф понимал, что видит альв вовсе не его, а самого себя множество лет назад, когда он впервые попал в незнакомый лес.

— Когда я научился всяким магическим штучкам, меня потянуло в дорогу. Гайамарт меня насильно не оставлял и на прощание подарил мне умение вызывать волшебный огонь, который отпугивал всякую нечисть. В последнюю ночь, когда я у него был, к нему опять явился тот гость, который все сопел и вздыхал. Мой учитель попросил меня, чтобы я ушел в подвал, но я не стал этого делать. Вместо этого я пошел к озеру и сидел там до рассвета. И вот что я понял — я ведь уже был кое-каким магом, — нету озера, и камышей нет, и заката — все это было вымышленным пространством.

— Как это? — оторопел Рогмо.

— Ах, князь. Ты все-таки очень человек. Ну-ну, не обижайся. Пространство, конечно, было, но не в нашем мире. Это как загородная резиденция, понимаешь? Полость между мирами, в которой Гайамарт устроил все так, как ему нравилось. Я ведь думал, что это в Аллефельде такая тишина и красота. А оказалось, что в мире на самом деле очень страшно. Что там по-прежнему убивают, что Аллефельд средоточие страшного зла. И только Гайамарт прячет голову под плащ, не желая этого видеть.

А дальше случилось самое страшное. Я бросился в дом, чтобы сказать своему учителю все, что думаю. И встретился там с гостем Гайамарта. С тем, что всегда вздыхал и молчал. Рогмо! Это был ящер Муруган…

Не помню, как я выбрался оттуда. Как нашел дорогу в наш мир. Говорят, безумцам и детям удача покровительствует. А я точно был безумен тогда, не желая встречаться с человеком, который так меня обманул. Теперь, когда сотни лет промелькнули чередой, я понимаю, что не спросил ничего, не дал возможности объяснить, поступил жестоко и не мудро. Но тогда я был не в состоянии рассуждать.

Я долго странствовал по Аллефельду и едва остался жив. Затем я объехал весь Мерроэ, зарабатывая на жизнь тем, что показывал фокусы на площадях. Благо и в Аллаэлле, и в Мерроэ сносно относятся к маленькому народцу, считая нас потешными. Мне платили мало, но на хлеб хватало всегда. Домой я не мог пойти после того, как жил под одной крышей с человеком, который, как я тогда считал, предал своих сородичей, поступив в услужение богу-ящеру.

А потом я пришел в Энгурру и почти сразу натолкнулся в лесу на Священную скалу. Это было прекрасное место — светлое и чистое. И я остался там. Лесные жители нуждались в помощи: я лечил и решал тяжбы, веселил и развлекал маленьких сильванов и леших. Я был этакой импровизированной всеобщей бабушкой, к которой шли за советом и утешением. Сам не знаю, как мне удалось со всеми сдружиться. А потом меня признали эльфы. Я уже упоминал, что твоя мать стала носить мне молоко, а я подарил ей белочку.

— Кого?

— Белочку, зверька. Она очень понравилась княгинюшке, и мы стали дружить втроем — она, я и белочка. Потом меня принял и твой отец. Дальше ты все знаешь.

— Я помню, как мы ходили в лес и ты наколдовывал для меня радугу. Но очень смутно, — признался Рогмо. — Все-таки ты больше встречался с отцом.

— Ты редко гостил в Энгурре…

— Теперь я об этом жалею.

— Не жалей, князь. Сделанного не воротишь, а жалеть о прошлом — самое последнее дело.

— А что с твоими родными?

— Худо дело. То же, что и с твоими. Зло в этом мире зацепило всех и всем принесло горе. Когда я решился узнать про свою семью, то оказалось, что Эламского герцогства уже не существует. Жители либо бежали в центр страны, либо были угнаны, либо убиты трикстерами. Герцог Арра погиб. А Воршуд-Книгочей единственный, кто оставался к тому времени в живых, — ушел из Элама. Последний раз его видели в Аккароне, он собирался в путешествие. Так и пропал.

— Ты не пытался его искать?