Обратная сторона вечности

Видимо, ему змей да и его всадник не слишком нравились, ибо он угрожающе взблеснул в воздухе голубой чертой, и Змеебог невольно отшатнулся — именно от меча, а не от его хозяйки. Гигантский змей тоже подался назад и зашипел. Каэ явственно услышала, как он обратился к ней и ее верным защитникам:

— Нечес-с-сстно, это даже грус-с-ссстно, что нас-с-ссс так вс-с-с-сстречают…

— Извини, — произнесла она вслух.

— Хорос-ссшо…

А Джоу Лахатал приветливо улыбнулся и спрыгнул в высокую зеленую траву. Каэ перешла через звонкий глубокий ручеек по изогнутому мостику с резными перилами в виде сплетения цветов и направилась к нему:

— Что слышно? Чем обязана таким гостям?

— Мы к тебе прямо из Урукура… — неопределенно ответил Лахатал.

Богиня Истины махнула рукой, приказывая воинам принять пристойный вид и не угрожать посетителям. Нингишзида разлетелся к своей повелительнице и получил приказ заняться ошеломленными паломниками.

Джоу Лахатал галантно взял Каэ под руку и отправился с ней на прогулку по парку, а Аврага Дзагасан воспользовался случаем, чтобы мирно вздремнуть на солнышке, расслабиться и отдохнуть. Но при этом прозрачные веки его создавали впечатление, что змей постоянно бдит.

Змеебог некоторое время шел молча, затем решился:

— Я, как ты и просила, сразу отправился в Урукур, к вайделотам. Но опоздал. Единственное, чем я могу утешить и тебя, и императора, — это определенность. По крайней мере, мы точно знаем, кто и где находится… — Он опять замялся.

— Они мертвы? — просто спросила Каэ.

— Да.

— Как они умерли?

— Высохли. Из них выпили жизненные соки, а тела остались, похожие на древние мумии, — так и сидят за столом, за которым говорили в момент смерти, наверное. А вот стражники просто испепелены.

— Ты ездил туда вместе с Дзагасаном?

— Решил не рисковать. Тем более что он всем телом чувствует опасность.

— И что думает он?

— Говорит, что такого не было даже на заре времен, при первой битве с Мелькартом. Ты знаешь, я себя так глупо чувствую, — признался Джоу Лахатал внезапно.

— А это еще почему?

— Понимаешь, вдруг стало ясно, что все проблемы, которые занимали меня раньше, — мышиная возня по сравнению с тем, что в действительности происходит в мире. И сам себе начинаешь казаться мышиным королем — мелким, суетливым и глупым с точки зрения высших существ.

— Я была не в лучшем положении, когда… — Она осеклась.

— Когда тебя гнали по всему Барду, как оленя.

— Ну почти. Хотя я не так бы выразилась, суть дела от этого не меняется.

— Прости.

— Уже простила. Давно установлено. Теперь расскажи, что с вайделотами и ийя.

— Не знаю. Обыскал все, что мог, в храме. Я рассуждал так: если их уничтожили, значит, они стали опасны. А чем они могли быть опасны — только выяснили что-то и могли это что-то рассказать императору, а значит, тебе. Верно?

— Скорее всего так оно и было.

— Никаких следов…

Джоу Лахатал развел руками:

— Перевернул алтарь, обшарил все карманы и высмотрел все тайники — пусто. Не знаю, что и подумать.

— Да. Сложно, — откликнулась она. — Но подумать все-таки стоит, потому что это наше с тобой будущее и всеобщее… Пойдем угостимся чем-нибудь этаким, особенным.

— Пойдем. Скажи, а правда, что ты варенье варишь?

— Правда. Только откуда ты об этом узнал?

Змеебог рассмеялся:

— Вард не слишком велик, а новости по нему разносятся быстро-быстро. Дашь попробовать? Или твой верховный слопал все, дегустируя?

То, что тайная слабость Нингишзиды к домашнему варенью стала известна всему Арнемвенду в столь короткий срок, весьма развеселила Интагейя Сангасойю. И она залилась беззвучным смехом, попутно оседая на землю, — идти уже не могла, сотрясаясь всем телом в приступах хохота.

— Скажи, — неожиданно серьезно спросил ее Джоу Лахатал, — мне кажется или около тебя почти все время находится Некто?

— Ну, Такахай и Тайяскарон…

— Это уже знакомое ощущение. А здесь нечто новое — странная сила присутствует рядом. А определить не могу.

— Мне казалось, что это я себе сама придумываю, но если и ты говоришь, значит, есть что-то. Я рада.

— Почему?

— Мне так нравилась эта выдумка, мне было с ней так тепло, спокойно и уютно. А выходит, что это по-настоящему.

Они двинулись в резиденцию многострадального Тхагаледжи, который еще не принимал у себя Змеебога и Аврагу Дзагасана, но которому все было нипочем после Барнабы. Так что Великому Змею уже пригнали нескольких белоснежных быков, которые громко и отчаянно ревели, предчувствуя свою судьбу, а специально для Джоу Лахатала был приготовлен торжественный парадный трон, с которого спешно стерли пыль, накопившуюся за то время, что Интагейя Сангасойя не пользовалась этим сооружением из золота, платины, кости и драгоценных камней. Оно было прекрасным, но она не представляла себе, как можно сидеть на острых алмазах и сапфирах.

Такахай и Тайяскарон знали немного больше, нежели бессмертные, но и они были в замешательстве. Их стало трое — но третьего они тоже никогда не видели. Скорее, чувствовали, что он вот-вот появится. Он и появлялся, только как-то странно. Но зато когда был абсолютно необходим…