Обратная сторона вечности

Неожиданно полуэльф расхохотался. Взъерошенный, с серо-зеленым лицом и безумно горящими глазами, шатающийся, он махал мечом с видимым усилием и хохотал.

— Ты что? — испугался Номмо.

— Да если он меня прикроет, нас обоих слопают!

Магнус поджал губы и — видимо, от обиды, потому что об умении речь и не шла, — рубанул с плеча по спутанному комку шевелящихся конечностей. Тварь завизжала почти человеческим голосом, а из большой раны струей хлынула зеленоватая жидкость-кровь. Монстр постоял, пошипел, выражая свое явное отвращение к такому несговорчивому обеду, и стал потихоньку отползать назад, в чащу.

— Хороший удар, — сказал Рогмо не без удивления.

Он уже не почувствовал, как земля куда-то рванулась из-под него и улетела в одну сторону, а он — совершенно в другую…

Траэтаона в очередной раз объезжал Аллефельд, а уставший от бесплодного многодневного ожидания Гайамарт решил прогуляться недалеко от своего дома. Если быть точными, то недалеко от той части пространства, где можно было найти выход в его измерение. Это были живописные места: озеро, заросшее белыми и розовыми лилиями, песчаный мягкий берег — словно и не Черный лес вовсе, не творение рук Кодеша и еще неизвестно кого… Шустрой стайкой пронеслись мимо веселые сильваны, и Гайамарт уверился в том, что никого поблизости нет — ни монстров, ни путников. Ведь пугливый нрав сильванов был известен всем; не стали бы они бегать на виду у чужих.

Гайамарт уселся на поваленном дереве и задумался. Каэтана попросила его дождаться двух путников, которые якобы двигались к нему за советом и помощью. И даже Вечного Воина прислала, чтобы он дожидался вместе с ним. Но кто они и почему двигаются именно сюда? Ведь опаснее места, чем Аллефельд, трудно отыскать — и он пользуется слишком плохой славой, чтобы нормальный человек по доброй воле отважился сюда идти. Гайамарт сидел и думал, какие неприятности могут произойти от нежданного посещения и что ему в этом случае делать. Однако по прошествии нескольких часов напряженных раздумий он принял единственно правильное решение: не ломать себе голову над тем, чего еще не случилось, и смотреть по обстоятельствам.

Когда он встал со своего места, с трудом распрямил затекшую спину и ноги, кряхтя и растирая поясницу (возраст и постоянное нервное напряжение давали себя знать), его внимание привлек странный, отдаленно знакомый, но позабытый шум. Кто-то ломился сквозь чащу, скрежеща и скрипя в отдаленном подобии пения. Бог прислушался, легкая улыбка скользнула по его уставшему лицу.

— Филгья! Трикстеры меня обедом накорми! Это самые настоящие филгья! Траэтаона-а-аа! — заорал он. Но тут же осекся, чтобы не отпугнуть редких гостей.

На берег озера бодрым маршем выбралась семейка пеньков-филгья.

— Здравствуй, Гайамарт! — весело приветствовал его патриарх. — Не виделись давно, можешь не говорить банальности.

— Неужели я так часто говорю банальности? — рассмеялся Гайамарт, забывший на радостях даже про больную спину.

— Говорил бы, если бы мы виделись почаще. А так редко, но не по своей вине.

— Я рад, я так страшно рад!

— И мы рады! — заскрипели пеньки, приплясывая на плоских ножках-коряжках. — А что у нас есть?

— Что у вас есть?

— Шарик! — И малыш-филгья (которому не так давно исполнилось около шести или семи тысяч лет, ведь филгья живут очень-очень долго при благоприятных условиях) показал ему золотой шарик, блестевший на солнце.

— Где-то я уже видел такой, — почесал в затылке Гайамарт.

Он, может, и вспомнил бы, где именно, но радость встречи перекрывала все остальные мысли, и он не стал нарочно думать о такой безделице.

— Мы идем далеко-далеко! — сказал патриарх. — Мы не задержимся и пойдем дальше. Повещать тебе?

— Если ты будешь так добр…

Филгья некоторое время пристально вглядывался в печальные, в красных сеточках, глаза Гайамарта, а затем ответил тихо:

— Ты еще не очень скоро встретишься с сыном, но скорее, чем обычно случается с существами твоей крови… — прислушался к чему-то, всем туловищем-пеньком наклонившись в сторону, и добавил: — Он, как умел, любил тебя сильнее всего на свете.

— Спасибо, — сказал Гайамарт, прижав руки к груди, — не знаю, как благодарить.

— Нас не за что. Но скоро будет кого и за что, — пропищал пенек-малыш. Мы пошли-помаршировали. До встречи, Гайамарт! Скажи Траэтаоне — на его самый важный вопрос — да! Не скоро, но да!

— И еще, — внушительно произнес патриарх, — к тебе идут трое. У них проблемы, и им нужна помощь. Они на запад отсюда в двух днях человеческого пути.

— Вы давно расстались? — спросил Гайамарт.

— В каком времени будем считать?

— В их, конечно.

— Около получаса или чуть более. Если мы не ошибаемся. Зови Траэтаону и беги помогать. Эти странники нужны нашему миру.

От Гайамарта не укрылось, что филгья старательно избегал слова «люди». Он долго махал на прощание веселому семейству провидцев, чувствуя невероятный прилив энергии и счастья. Добрым знаком было возвращение филгья на Арнемвенд, где их не видели уже много тысяч лет. Внезапная мысль озарила его, и он, пронизав расстояние, очутился возле патриарха.