Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)

Самаэль предпочел бы обойтись без испытаний - он все же устал после сражения с Мэлором и не мог разобраться в буре собственных и чужих чувств. Единственное, что он понимал, это то, что не расстанется с чудесными предметами ни за что на свете.

Крики, раздавшиеся снизу, были настолько страшными, что воины побледнели. Они и представить себе не могли, что за опасность заставила сотню сильных мужчин кричать, как кричат слабые женщины и несмышленые дети. Но когда они повернулись в ту сторону, куда падала тень от горы, кровь заледенела в их жилах и они сами ощутили жуткое желание закричать - к ним приближалась армия.

Но это не была армия людей, с которыми они без страха и колебаний сразились бы во славу Ишбаала и его могучего сына. Перед ними на выбеленных временем и ветрами скелетах коней сидели одетые в остатки доспехов и обрывки одежды скелеты бывших воинов.

Слепые черепа скалились мертвыми улыбками. А у многих челюстей и зубов вообще не было. У кого не хватало суставов ног, у кого не было рук. Кто-то из мертвецов держал свою отрубленную голову в руках, но все они двигались и - хоть неприменимо слово "жили" к неживущим - жили своей собственной, неподвластной людскому разумению жизнью.

Возглавлял это многочисленное жуткое воинство скелет верхом на огромных останках коня, при жизни бывшего явным великаном. Да и сам предводитель не уступал в размерах урмай-гохону, если, конечно, с того содрать лишнее мясо. Военачальник мертвой армии был вооружен длинным копьем, на голове у него был рогатый шлем, из-под которого злобно щерился белый череп. В пустых глазницах искрами вспыхивал адский огонь. На плечи скелета были небрежно накинуты остатки драгоценного плаща. Он понукал своего скакуна и потрясал копьем, вызывая противника на битву.

В воздухе носились странные звуки - нечто среднее между воем и гудением, от которого ныли зубы и кровь леденела в жилах.

Многие воины Самаэля попадали на землю, закрыв голову руками. Варвары боятся мертвых пуще всего. Они поняли, что потревожили сокровища умерших и теперь армия скелетов собирается отстаивать свое добро. А как убить того, кто уже лишен жизни? Люди не видели способов победить.

На передний фланг выехал скелет с рогом в одной руке и кривым мечом в другой. Он запрокинул назад голову на торчащих и поломанных шейных позвонках и затрубил атаку. Повинуясь этому сигналу, мертвая армия стала выстраиваться в боевые порядки. Самаэль вопреки собственной воле залюбовался тем, как ловко и слаженно они действуют, как скупы и продуманны движения каждого солдата, как разумно и быстро управляются со своими частями офицеры.

Впереди каждого отряда мертвецов встал скелет с высоко поднятым штандартом или знаменем. Жалкие обрывки тканей и тусклые металлические бляшки свисали с полусгнивших древков, но, несмотря на это, знаменосцы выглядели грозными и величественными. И вся армия была исполнена достоинства и мужества, чего нельзя было сказать о сгрудившихся в тесную кучу, смертельно испуганных, потерявших способность соображать людях урмай-гохона.

Самаэль устал и был разбит недавним поединком с демоном. Он чувствовал онемение в левой руке и слегка хромал. Ему не хотелось двигаться, но он понимал, что от его поведения сейчас зависит не только исход этого сражения, но и судьба не существующего еще государства танну-ула, верховным правителем которого он собирался стать в недалеком будущем. Великан не боялся, он не просто не боялся, но еще и не мог уразуметь, отчего так страшно его воинам. В этот миг он презирал их со всей силой, на которую только был способен. Даже их кони боятся, а черный скакун злобно скалится навстречу скелетам приближающейся армии и не проявляет никаких признаков этой постыдной слабости.

Урмай-гохон подошел к своему коню, поставил ногу в стремя и легко взлетел в седло - никто не должен знать, как он на самом деле себя чувствует. Затем надел на голову венец Граветту и высоко поднял над головой меч. Самаэль был готов к сражению.

Предводитель скелетов - воин в- рогатом шлеме - сразу понял, чего хочет от него человек. Трудно сказать, какие мысли посетили его пустой череп, но, очевидно, недвусмысленное предложение смуглого великана чем-то подошло и ему. Не то он видел, что только один человек сможет организовать сопротивление отряда всадников, боязливо жмущихся сейчас к каменному боку горы. Не то ему хотелось устрашить их еще больше - если такое вообще было возможно. А может, просто тряхнуть стариной? Кто знает... Одно несомненно: предводитель мертвой армии махнул рукой, и вперед выступил герольд, протрубивший три раза в свой полусгнивший рог. Он оповещал всех о предстоящем поединке.