Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки

Когда человек вызывается в суд для дачи свидетельских показаний, его просят поклясться в том, что он будет говорить «правду, всю правду и ничего кроме правды». Обратите внимание, что помимо запрета на откровенную ложь («ничего кроме правды»), присяга содержит пункт, призывающий свидетеля говорить всю правду, то есть не сообщать лишь частично достоверной информации и не умалчивать об известных ему фактах. Разумеется, установить, что присягнувший говорит всю правду, гораздо сложнее, нежели просто понять, что он лжет, однако суд считает важным с самого начала подчеркнуть тот факт, что сообщение части правды приравнивается к сообщению заведомой лжи.

Согласно данному определению, ложь является осознанным актом, так что человек не может лгать, не понимая, что лжет. Под правдой же понимается просто та правда, какой она известна говорящему. Такая формулировка позволяет обойти философский вопрос «Что есть истина?», часто используемый лжецами с целью оправдания своего обмана. «Вы лжете, когда вы говорите то, что считаете ложью, или умалчиваете о том, что вы считаете соответствующим действительности».

Ложь по умолчанию, или полуправда, имеет место в ситуациях, когда мы сознательно не сообщаем информацию, которую, как мы понимаем, хочет услышать от нас другой человек.

Рекламодатели создали из лжи по умолчанию целую науку — «Суперщетка позволяет сократить время на чистку вдвое, тем самым вдвое экономя ваши деньги». Возможно, суперщетка действительно позволит вам вдвое сократить время на чистку, а возможно, и нет. Может быть, она вдвое увеличит ваше время на чистку. В рекламе не содержится никаких гарантий того, что ваше время на чистку действительно сократится вдвое. Так с помощью полуправды эксплуатируется доверчивость аудитории.

Нас с детства приучают принимать ложь по умолчанию как неизбежную и узаконенную составляющую человеческой жизни. Эту привычку еще более усугубляет тот факт, что люди полагают, будто совершенно нормально и даже желательно — позволять себе «маленькую невинную ложь», чтобы защитить других от нелицеприятной истины, и что «то, чего мы не знаем, не принесет нам страданий». Таким образом, жизнь в обстановке постоянной полуправды для большинства из нас является привычным опытом.

Ложь по умолчанию является не столь действенной игрой власти, как заведомая ложь, однако и она может оказаться вполне эффективной. Давайте снова допустим, что вы покупаете машину, у которой плохо работает масляный насос. Вы спрашиваете у продавца: «Как у этой машины с утечкой масла?», на что продавец может ответить откровенной ложью: «У нее нет никакой утечки» или Большой Ложью: «Это просто поразительно для машины такого почтенного возраста, и вы вряд ли поверите в это, но эта машина расходует меньше литра масла на восемь тысяч километров пробега». Либо он может ответить вам полуправдой: «Эта машина израсходовала меньше литра за последние три месяца» (последние три месяца она стояла на стоянке для продажи). Или же он может ответить уклончиво: «В ней используется масло высшего качества». Очевидно, что действенность этих видов лжи последовательно падает от первого случая к последнему, однако все они работают на редкость эффективно. Просто поразительно, до каких пределов можно манипулировать другими людьми с помощью лжи по умолчанию.

Антитезис

Антитезис этому виду лжи найти непросто. Никому не нравится прямо в лицо называть лжецом другого человека. Неважно, насколько мы уверены в том, что другой лжет. Как отмечал Гитлер, мы не можем представить себе человека сознательным обманщиком. Назвать кого-либо лжецом — тяжкое оскорбление, пойдя на которое, мы рискуем столкнуться с гневом, возмездием и насилием. Легче просто забыть о неприятном эпизоде; нас успокаивает вера в людей, и мы готовы не идти на обострение ситуации во имя гармонии и простоты отношений.

Пойти на антитезис лжи может оказаться нелегким решением. Это еще одна причина, по которой мы принимаем ложь; гораздо легче поверить и принять слова другого за чистую монету, чем послушаться голоса собственной интуиции и изобличить лжеца. Вполне очевидно, что антитезисом лжи будет являться задавание вопросов и проверка точности ответов. Порой для изобличения достаточно всего нескольких вопросов, поскольку ответы начинают противоречить один другому; именно в этом и состоит суть перекрестного допроса на суде. Однако если ложь тщательно продумана, реальное положение дел можно выяснить лишь путем самостоятельной проверки истинности сделанных заявлений.

Задавание вопросов является непростой в применении тактикой, поскольку вопросы предполагают недоверие и дают лжецу повод для праведного негодования. Возможно, однако, сформулировать свои вопросы в относительно безобидной манере. Рассмотрим следующий пример: