Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки

Это означало, что Хоги опоздает примерно на 15 минут. В 6:15 я услышал звук ее машины, заезжающей в переулок, и сигнал гудка. Я был уже готов, и поскольку мы опаздывали, я подумал, что, наверное, мне лучше встретить ее на улице. Однако несколько раздраженный ее самонадеянностью, я решил остаться, где стоял. Через минуту Хоги взбежала по ступенькам, перемахивая через одну, и громко постучала в дверь. Я подождал, прежде чем подходить к двери, открыл ее; и вот она стояла передо мной, полная энергии, как ни в чем не бывало.

— Привет, милый. Ну, как делишки? — лучезарно улыбнулась она.

Я, счастливый видеть ее, улыбнулся в ответ и произнес:

— Прекрасно. Хочешь зайти?

— Нет, поехали.

Я снова зашел в дом, чтобы взять свое пальто, и, когда мы бросились вниз по лестнице, она спросила:

— Ну, куда ты хочешь сегодня поехать?

Прежде чем я успел ответить, она продолжила:

— Знаешь что, у меня есть отличная мысль. Поехали в «Джованни».

Я не был уверен, что именно сегодня расположен к итальянской кухне, но эта идея действительно показалась мне неплохой, и поскольку у меня не было своих предложений, я с радостью согласился. Хоги проводила меня на место пассажира, открыла дверь и помогла мне забраться внутрь. Затем она величественной поступью обошла машину спереди, продемонстрировав себя во всей красе и одарив меня улыбкой. Затем она открыла дверцу водителя, забралась внутрь и, прежде чем включить двигатель, наклонилась ко мне, положила одну руку мне на бедро, другой обняла меня за шею, притянула меня к себе и крепко поцеловала в губы.

Пока мы ехали, я впервые за все время нашего знакомства заметил, что она хорошо водит, уверенно обгоняя машины и аккуратно вписываясь в повороты. Мне доставляла некоторый дискомфорт скорость, с которой мы ехали, и я иногда надавливал ногой в пол машины. Во время езды она вела оживленную беседу, иногда отводя взгляд от дороги, чтобы бросить его на меня. Мы были влюблены друг в друга, и нам было хорошо вместе. Легкое чувство неловкости от пребывания на месте пассажира (когда мы куда-то выбираемся, как правило веду я) казалось совершенно пустяковым ощущением в сравнении с тем возбуждением и восторгом, которые я испытывал, находясь рядом с ней.

Пока мы шли к ресторану, она взяла меня под руку выше локтя и очень ненавязчиво стала направлять меня по тротуару. Это была очень оживленная улица, и она избегала столкновений с другими пешеходами, легонько подталкивая меня то вправо, то влево и сжимая мою руку, чтобы указать мне, в каком направлении она хочет двигаться. Я уступал ее желаниям. Она открыла входную дверь и, когда мы входили в ресторан, прошла вперед меня и подала знак метрдотелю:

— Столик на двоих, пожалуйста, у задней стены. Мы предпочли бы кабинку. Спасибо.

Мы оба обратили внимание на озадаченный взгляд метрдотеля, и эта ситуация нас позабавила. Она определенно выглядела довольной своим положением, и мне тоже не изменяло чувство юмора.

Ожидая, пока нам выберут столик, мы заказали коктейли, и, когда метрдотель подошел к нам, он попытался проигнорировать Хоги и обратился ко мне: «Ваш столик готов, сэр». Но тут Хоги встала между нами и начала двигаться первой. Немного встревоженный, метрдотель провел нас к столику. Я сел первым, и, когда она пододвинула мне стул, я поблагодарил ее.

Предполагалось, что наше обращение ролей на этом закончено. Глядя на меню, я подумал про себя: «Я могу заказать все что захочу…» Но затем я решил, что не стоит жадничать, и остановился на блюдах за умеренную цену. Когда она увидела, что я выбрал, она произнесла следующее:

— Послушай, ведь ты же не хочешь это есть, — промурлыкала она, гладя мое бедро под столом. — Я рекомендую тебе попробовать телятину пармиджана. Ее здесь отменно готовят.

Я почувствовал себя несколько смущенным. Во-первых, судя по всему, этот спектакль доставлял Хоги необычайное удовольствие, тогда как я испытывал легкую неловкость. Я не мог сказать, из-за чего именно мне становится не по себе, но что-то во всей этой ситуации было не так. Происходящее уже приобретало масштабы некого задания, а не просто игры, и начинало казаться не столь приятным.

я ничего не сказал, и оставшаяся часть ужина прошла без происшествий: мы оба хорошо провели время. После десерта и кофе Хоги попросила счет, демонстративно заплатила, оставила чаевые и вышла из ресторана. Я держался на шаг позади нее и чувствовал себя сконфуженным. Покинув ресторан, мы направились вдоль по улице.

— Давай поглазеем на витрины. Тут поблизости много хороших магазинов.

Я согласился.