Обратная сторона Власти (СИ)

Малк едва заметно усмехнулся. Значит, всё-таки инструкции будут, как и новые задания. Может вообще в этом и весь смысл его срочного отъезда, а? И прибытие проверяющих здесь не более чем повод или даже вовсе дымовая завеса? Но тогда от кого Мастер скрывается…

— Понял, — покладисто сказал Малк. — Сейчас допью вино и отправлюсь в порт. Только… возвращаться-то мне когда? И с кем держать связь? С вами или, — он сделал паузу и максимально нейтральным тоном продолжил, — со Стево?

Это было попадание в десятку. Больдо и Эйша оба внезапно вздрогнули и остро глянули на Малка. Упоминание Крыса явно им не понравилось. Вот только почему — это было непонятно. Особой любви к сильнейшему ученику господина Тияза ни у кого не было — это правда, — но и вражды ведь тоже. В какой момент между ними пробежал демон? И как их разлад связан с ухудшением состояния Черепа и превращением Стево в Мастера внутренней фракции?

— Не беспокойся, что и как делать узнаешь из инструкций учителя: блокнот с нужными записями лежит в вещах, — сухо сказала Эйша. — Главное, ради всех Святых, будь благоразумен и не лезь с дурной инициативой. Больше никаких писем со своими домыслами, никаких дешёвых интриг и заигрываний с теми, кто гораздо сильнее тебя. Одно лишь следование указаниям господина Тияза и точка. Договорились?

— Разумеется, — холодно улыбнулся Малк.

Происходящее совершенно ему не нравилось. Но… проклятье, если чему он и научился в Школе, так это сдержанности и умению молча принимать приказы господина Тияза. Во всяком случае до той поры, пока Малк ходит у него в учениках и ничего как маг из себя не представляет.

Правда, одно соображение его всё же примиряло с реальностью. «Изгнание» с острова, если отбросить связанные с ним странности, подразумевало множество поездок и новых впечатлений. Ну а так как Римма и его окрестности Малку давно уже наскучили, отъезд виделся прежде всего как возможность сменить обстановку. И это была та перемена, которую в данный момент он мог только приветствовать…

В порту Малк был уже через два часа. Мог бы добраться туда и раньше, но из мальчишеского упрямства он сначала закончил обед — аппетит ему не испортили даже яростные взгляды Змеи, — потом посетил отделение банка и закрыл там свой счёт, и лишь затем, к облегчению сопровождавших его соучеников, взял извозчика. Впрочем Больдо с Эйшей беспокоились зря — в районе причалов Малк всё равно оказался с большим запасом времени, так что до пришвартованной у дальнего пирса «Луизы» он добирался прогулочным шагом. Глазея по сторонам и откровенно наслаждаясь прогулкой.

До нужного ему корабля оставалось пройти саженей сто-сто пятьдесят, когда адски сигналя и едва не обдав его грязью из лужи мимо промчался паромобиль. Не иначе как чудом проскочив между ожидающими погрузки штабелями ящиков, машина подъехала к только-только причалившему флейту и лихо развернулась перед трапом. Учитывая, что в этой части порта разрешался проезд только для грузового транспорта, можно было не сомневаться — в Нимад прибыл кто-то очень и очень влиятельный. И Малк, к своей досаде, кажется даже догадывался кто именно.

Йоррох! Только ему так могло «повезти»!

Злясь на свою удачливость, Малк, тем не менее, продолжил шагать всё в той же неторопливой манере. Представители Столпов — если, конечно, именно за ними прибыл паромобиль — вряд ли знали его в лицо, а значит скрываться не имело смысла. Единственное, что могло его выдать, это приметный гомункулус, однако тут Малк подстраховался заранее. По уже выработавшейся привычке он вёл тварь максимально скрытным маршрутом. И в данный момент марионетка в одиночестве, благо издали она походила на крупную собаку, трусила по ту сторону тянущегося вдоль пирса забора, так что со стороны моря её было попросту не разглядеть.

В целом у Малка были все шансы разминуться с важными гостями, однако судьба была не на его стороне. Он только-только поравнялся с паромобилем, как по скинутому с флейта парадному трапу застучали каблуки и двое богато одетых мужчин сбежали на пирс.

Малк моментально окрестил их Тонким и Толстым. Первый отличался какой-то неестественной худобой — впалые щёки, ввалившиеся глаза, похожие на ветки руки. Даже очевидно сшитый на заказ шерстяной костюм болтался на нём как на вешалке, и лишь шляпа-котелок сидела словно влитая. В руках Тонкий держал продолговатый свёрток — если бы кто спросил Малка, то он без тени сомнения сказал бы, что это булава. Почему-то обмотанная бинтами и совершенно неподходящая хрупкому владельцу, но булава.

Второй был полной противоположностью первого. Невысокий, чуть ниже среднего, с огромным пузом и отвисшими щеками, он мог смело позировать для плаката о вреде ожирения. Жилет на нём едва не лопался, брюки некрасиво обтягивали ноги, а пухлые руки с похожими на сардельки пальцами неловко прижимали к груди футляр с каким-то музыкальным инструментом. Причём, судя по грозно выглядящим печатям на месте замков, вещь это была совсем не простая.