Обратная сторона войны

Боевики поняли, что живого щита у них как бы не существует. Нет, он есть, но как фактор его учитывать больше не будут. Общественность встрепенулась, заурчала. Но силовики настаивали: нет заложников. Теперь будем крушить село, как хотим. И что?

А то. Семнадцатого января нервы у боевиков не выдержали, и рано утром они пошли на прорыв. Часов в одиннадцать меня выловил Миша Амвросимов из Центра общественных связей ФСБ.

– Собирайся, поехали.

Я понимал, что сейчас меня возьмут, куда остальным репортерам путь будет заказан. Мне стало стыдно. В кои-то веки. Я представил, как тяжело мне будет смотреть в глаза коллегам. Они ведь топтались у Первомайского со мною бок о бок уже неделю. И я, убивая собственный эксклюзив, пролепетал:

– А можно Первый канал взять?

Миша недоуменно пожал плечами:

– Бери…

– А Сварцевича из «АиФ»?

– Ну бери…

Через пятнадцать минут мы были в штабе. Ко мне вышел небритый Трошев.

– Стыцину убили.

– Александра Михайловича?!

– Да, погиб Саня. Гранатометом в него попали. Он как раз в месте прорыва находился.

– Так они прорвались?!

– Да. Сейчас вас отвезут туда. Только ты иди с ним попрощайся.

Солдат-спецназовец отвел меня к медицинской палатке. На улице, сбоку лежало накрытое плащ-палаткой тело. Я пошел к нему, но солдат взял меня за рукав.

– Как у вас с нервами?

– Нормально.

Солдат откинул брезент. И я увидел берцы. Потом ноги в камуфляжных брюках. А дальше кишки, очень сильно напоминающие противогазные гофрированные трубки. И размером, и цветом своим серым.

Все. Дяди Саши Стыцины больше не было.

Вертолет доставил нас на место прорыва. Только мы выпрыгнули, наткнулись на четыре тела. Они лежали с натянутыми бушлатами на окровавленные головы. Сопровождающий на мгновение остановился.

– Это наши. Спецназ и доктор. Его вместе со Стыциной…

А дальше я увидел Куликово поле. Земляной вал и все пространство за ним было усеяно трупами. Оружие уже собрали в большую кучу. Я взял стоящего здесь же рослого солдата за рукав.

– Что здесь было?

– Да поперли они. Свиньей. Мы стреляем, они идут. Мы стреляем, они идут. И нам пришлось отойти. Потом собрались вон в той рощице и вернулись.

– А где Радуев?

– Ушел.

Вот тебе и здрасьте. Главного-то злодея упустили. Солдат кивнул в сторону Чечни:

– Они по трубе по газовой перебрались через канал, через дюкер.

Вечером Салман Радуев уже давал интервью Лешке Самолетову в Новогрозненске. Это в Чечне.

Дюкер. Во всем виноват дюкер. Я думаю, другого виновного в том, что упустили Радуева, не назовут.

А бронетехника разъезжалась из Первомайского целый час.

Убитый боевик Радуева. Один из пятидесяти двух лежащих на земле

Оружие, отбитое у радуевцев

История одного командира

– Американцы – хорошие люди.

– Да с чего ты взял!

Наш спор с Вадиком продолжался уже битый час. Съемки на сегодня все сорвались, и мы теснились в нашем вагончике.

– Какие же они хорошие? Что за страна такая – двести лет, двести войн.

– Это государство, Белый дом. А народ при чем?

– Да и народ такой же.

Я был спокоен. Вадим кипятился.

– Да не может плохой народ писать такую прекрасную музыку.

– Какую? Этот твой негр Синатра? Джаз – это музыка?

Вадик остановился. Его глаза сузились и мелькнули огнем. Он нащупал какой-то козырь и не спешил выкладывать его на стол. Закурил. Потом приблизил свое лицо к моему:

– Саша. Фрэнк Синатра – белый. Ты знаешь об этом?

Я не знал. Откуда? В Курганском высшем военно-политическом училище мы Синатру не изучали. Маркс был. Ленин. Энгельс, опять же. Кстати, Шопенгауэр, Клаузевиц. Но Синатра… Мне было нечем крыть, и мы поменяли тему.

– Про Куцубея ничего не слышно?

– Да бродит где-то в горах.

Майор Куцубей был нашем приятелем. Слава. Десантник, комбат. Вся его внешность говорила о том, что родился он не в своем веке. Он должен был жить в Древнем Риме и быть центурионом. Носить не затертую «горку» и вязаную черную шапочку, а блестящий шлем с щеткой, доспехи и меч. У Куцубея мощная голова с хищно выступающим подбородком. Правильный прямой крупный нос и глубоко посаженные голубые глаза. Квадратная фигура с мощным торсом и мускулистыми ногами-руками.

Говорил он вследствие контузии очень невнятно. Чтоб его понимать, нужно было привыкнуть к его волне. «Слава на ЗАСе» – так выражались мы. Имелась в виду булькающая, плохоразбираемая речь, проходящая через Засекреченную аппаратуру связи (ЗАС).

Мы подружились еще во время горной войны. Со своими десантниками Слава совершал ночные многокилометровые переходы, и его несколько раз посылали для ударов с тыла. Потом частенько приезжали к нему в хозяйство. Пили чай и не только, ели блины с тушенкой, которые пекли десантные повара. Иногда Слава приходил к нам. Всегда с солдатом-связистом. Это моя мобильная связь, говорил он.

Комбат Слава Куцубей