Обратная сторона войны

Александр Лучанинов – седой полковник лет сорока. Афганистан, Таджикистан, вот теперь Абхазия. Высокий, стройный, голова круглая, нос прямой.

Голос его, мягкий баритон, в любых сложных ситуациях неизменно меня успокаивал.

Лучанинов, или Луча, как мы прозвали его между собой, никогда не кричал. И никогда не терял присутствия духа.

Второй полковник – Виталий Герасимов. Невысокого роста, тоже лет сорок. Бывший танкист. Лицо чуть с прожилками. Голова слегка вытянута, волосы седые и вьющиеся. Отличительная черта? Никогда не унывающий человек. У него всегда хорошее настроение. Он тонок в формулировках, ироничен, всегда галантен и внимателен к окружающим. Утром Герасимов подвел нас к группе стоящих у штаба журналистов и определил план работы.

– Едем встречать войска. Вот, знакомьтесь, ваши коллеги.

Я поочередно пожал каждому руки.

– Сладков, РТР.

– «Красная звезда», Сергей Прокопенко (худощавый, белая кожа, черные волосы и такие черные пышные усы, ослепительно белая рубашка, белые парусиновые брюки и белые туфли).

– Сергей Каразий, «Рейтер», оператор (невысокий, худой, с узким лицом и длинными прямыми редкими волосами).

– Алекс Власов, тоже «Рейтер». Только Сергей – оператор, я – фотограф. Он из киевского бюро, я из Франции (небольшого роста, коренастый, весьма похож на актера Ван Дамма, только волосы черные, только тот слащавый, а этот внешностью чуть грубоват).

– Юрий Романов, CNN.

– Юра!!!

Романов. Как я ему обрадовался! Я еще не привык к таким встречам.

Это потом мне будет казаться, что по войнам путешествуют одни и те же. И мы будем встречаться на Кавказе, на Балканах, в Ираке, Сирии и так далее… С Романовым мы бок о бок трудились в Таджикистане. С ним всегда легко и спокойно. Уютный мужик. Он старше всех нас, ему лет пятьдесят. Кругленький весь, но не толстый, вечно улыбающийся. Не дежурно, а искренне. Кроме остальных положительных качеств у Романова чутье росомахи: если он здесь, значит, будет у нас работа, не застоимся.

Виталик Герасимов заложил руки за спину. Я заметил, это у него привычка такая. Осмотрев наш небольшой отряд, он продекламировал:

– Войска прибывают наземным транспортом, по воздуху и по земле. Предлагаю рассредоточиться, чтоб не толпиться в одном месте.

Так образовался наш маленький абхазский журналистский пул. Кто-то отправился в Гудауту на аэродром, кто-то в Сухум на вокзал. Мы снимали войсковые колонны, идущие со стороны Псоу. Говорили, что приедут контингенты из Киргизии, Таджикистана и Казахстана. Мы видели только наших. К вечеру объявили: в Абхазию зашли Коллективные силы по поддержанию мира. Полторы тысячи человек. Грузовики, броня, артиллерия. Ну, правильно, что еще нужно для надежного мира?

Космические яйца

– Мне кажется, что я скоро на каждой мухе буду видеть маленькие буквы – «МС».

Француз Алекс сидел в теньке, тянул папиросы «Gitanes» и рассуждал:

– Везде «МС»! На касках «МС», на машинах «МС», на повязках «МС»!

Полдень. Солнце стояло в зените. Нам всем было жарко. Полковник Герасимов обмахивал себя тетрадкой и усмехался:

– Алекс, не сходи с ума, чем больше «МС», тем меньше войны.

У Власова русские корни. Там, у себя в Париже, он жил вместе с родителями. Служил в Иностранном легионе пять лет. Искал, что бы найти взамен.

Увлекся фотографией, подписал контракт с «Рейтер» и поехал в Россию. Видать, за приключениями. Говорит, во Франции у него уже никого нет, кроме большого старого кота, за которым смотрит соседка.

– Давайте, ребята, собирайтесь. Сейчас поедете на разминирование.

Мы садимся в старенький желтый «еразик», и он, скрипя, влечет нас к линии соприкосновения с грузинскими войсками. За рулем молодой парень, местный абхазский журналист. Рядом в кабине его коллега, девушка с камерой и фотоаппаратом. Километра через два Герасимов начинает всматриваться в мелькающие дома.

– Так, Хасик, давай помедленнее! Стой! Приехали.

Нас привезли к недавно развернувшемуся лагерю саперов. К нам вышел капитан в КЗСе, ну, то есть в камуфляже защитном сетчатом, в зеленом берете, опять же с эмблемой Миротворческих сил «МС». Следом появились саперы и проводник с немецкой овчаркой. Капитан закурил, бойцы начали уныло тыкать щупами в твердую землю обочины, а проводник поволок своего пса вдоль дороги. Несчастная собака не слушалась и все время припадала к земле. А мы тем временем стояли, засунув руки в карманы. Обернувшись на нас, капитан выплюнул сигарету и взбеленился:

– Вы почему не снимаете!?

– А чего снимать-то?

– Как вам не стыдно! Мы с пяти утра на ногах! Собаки вон совсем выдохлись! Так вышли вот и показываем вам разминирование! Почему не снимаете?!

– И не будем снимать. Нам нужно снять разминирование, а не вот это вот шапито.

Герасимов уволок кидающегося в драку капитана обратно в лагерь. Тем временем местный репортер Хасик сообщил:

– Я знаю, где разминируют. На Ингури, у ЖД моста.

Дождавшись старшего, мы забрались в наш «еразик» и двинули на реку Ингури. Разбитая асфальтовая дорога сменилась грунтовкой. Было видно, что по ней уже давно никто не ездил. Француз Алекс засуетился:

– Мы куда едем?