Читаем Обратная сторона войны полностью

Как-то при этом невольно вспоминаются и приобретают страшный смысл слова маршала Конева: «Перед началом Берлинской операции поляки, сменив часть сил 13-й армии, занимали передовые траншеи…»

Те самые траншеи, из которых поднимаются в атаку навстречу еще необнаруженным и поэтому неподавленным артподготовкой огневым точкам врага. Гиблое дело. Огневые точки ведут кинжальный обстрел. Вот тогда их засекают, уничтожают, и уже после этого на прорыв идут части Красной Армии.

А пока — союзники. Что-то вроде штрафбатов.

Участь поляков в этом отношении представляется особенно печальной. Под чьими только знаменами им не приходилось сражаться за свою истерзанную, бесправную, разделенную между могущественными соседями родину! Кому только не служил их патриотический порыв и вера в независимость Польши. В XVIII, XIX, XX веках, от Норвегии до Палестины, от Португалии до Москвы.

Именно польский 3-й эскадрон легкой кавалерии капитана Кожегульского на горном перевале Сомосьерра по нетерпеливому приказу Наполеона: «Возьмите-ка мне эту позицию — галопом!» — кинулся в безумную атаку по узкой тропинке на картечь 16 испанских пушек. 60 из 88 поляков были убиты и ранены. Этот страшный эпизод до сих пор считается одним из самых ярких примеров воинской доблести.

И после окончания Бородинской битвы, когда измученные армии русских и французов уже не имели сил сражаться, и «битва прервалась как бы с взаимного согласия противников», V польский корпус князя Понятовского упорно продолжал штурмовать Утицкий курган и взял-таки его.

К слову сказать, маршал Конев не мог удержаться от беспощадной оценки и чехословацких союзников.

«Обстановка требовала высокой организации со стороны командиров корпусов, их штабов, штаба армии и службы регулирования. К сожалению, при вводе в сражение 1-го Чехословацкого армейского корпуса это не было учтено. Развертывание корпуса происходило неорганизованно. В частях, попавших под дальний артиллерийский огонь, произошло замешательство. Командир корпуса генерал Я. Кратохвил не организовал управление войсками корпуса и момент его ввода в сражение. Более того, сам он находился в 25 километрах от поля боя и проводил, как ни странно, в своем штабе пресс-конференцию с иностранными журналистами (!). С горестным чувством я рассказываю об этом эпизоде потому, что корпус, хорошо укомплектованный личным составом, вооружением и боевой техникой, из-за неорганизованности Я. Кратохвила с первых же часов ввода в бой был поставлен в трудное положение. Несмотря на долгое пребывание в резерве, корпус не был в полной мере подготовлен к бою».

Не знаю, как это получается, но, несмотря на все воспитание в духе интернационализма и верности союзническому долгу, которым сквозят отечественные литература и кино, постоянно приходится сталкиваться с пренебрежительным отношением людей к историческим союзникам России. Это отношение порой граничите шовинизмом.

К союзникам почему-то относятся, как к «братьям меньшим»: чуть покровительственно, чуть снисходительно, чуть насмешливо. Иногда с презрением. Иногда с раздражением. Но всегда — уничижительно.

Австрийцы? Они только мешали Суворову. Англичане и французы Антанты? Бросали нас в трудную минуту. Американцы помогли по ленд-лизу? Сами бы справились. Монгольские цирики? Тоже мне союзники! Поляки? Ох, где бы они были, если бы не мы!

И так далее.

Но подобное отношение является не только плодом ура-патриотического воспитания. И не только нежеланием делить с кем-то победу, чувствовать себя обязанным и признавать собственную слабость.

За всем этим стоит проявление обычной человеческой ксенофобии. Чужие мундиры, внешность, язык, культура, вера, порядки, обычаи и традиции. И испытывали эту внутреннюю неприязнь не только потомки, но и современники.

К. Симонов, например, матерый коммунист-интернационалист, так описал свои чувства на митинге в польском освобожденном городе Катовице: «Площадь стояла, обнажив головы. Наши офицеры стояли, приложив руки к козырькам, польские — небрежно бросив поверх козырька два пальца.

Ловлю себя на ощущении, что, несмотря на всю серьезность моего отношения к происходящему сейчас в Польше, я отношусь с каким-то чувством внутреннего неприятия к чему-то неуловимо щеголеватому, что проскальзывает в манере поведения некоторых представителей Войска Польского. Есть в этом что-то внешне несерьезное…»

Эти внутренние чувства были взаимными.

Лет десять назад я собственными ушами слышал телеинтервью с одной старой полячкой, которая называла советских солдат-освободителей, не иначе как «некрасивыми людьми в мешковатых шинелях». Помню, я тогда возмутился и даже обиделся на поляков. На всех сразу.

А потом задумался. И понял, что обижаться тут не на что. Просто мы РАЗНЫЕ.

Но люди людьми, им свойственны свои симпатии и антипатии, их эмоции далеко не всегда бывают красивыми. Гораздо трагичнее, если интересы союзников приносятся в жертву вполне сознательно, на высшем государственном уровне, как того требует ВОЙНА.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные тайны XX века

Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Сразу после сотворения мира
Сразу после сотворения мира

Жизнь Алексея Плетнева в самый неподходящий момент сделала кульбит, «мертвую петлю», и он оказался в совершенно незнакомом месте – деревне Остров Тверской губернии! Его прежний мир рухнул, а новый еще нужно сотворить. Ведь миры не рождаются в одночасье!У Элли в жизни все прекрасно или почти все… Но странный человек, появившийся в деревне, где она проводит лето, привлекает ее, хотя ей вовсе не хочется им… интересоваться.Убит старик егерь, сосед по деревне Остров, – кто его прикончил, зачем?.. Это самое спокойное место на свете! Ограблен дом других соседей. Имеет ли это отношение к убийству или нет? Кому угрожает по телефону странный человек Федор Еременко? Кто и почему убил его собаку?Вся эта детективная история не имеет к Алексею Плетневу никакого отношения, и все же разбираться придется ему. Кто сказал, что миры не рождаются в одночасье?! Кажется, только так может начаться настоящая жизнь – сразу после сотворения нового мира…

Татьяна Витальевна Устинова

Прочие Детективы / Романы / Детективы / Остросюжетные любовные романы