Обратная сторона войны

В 1066 году войско англосаксов короля Гарольда оказывало отчаянное сопротивление отрядам Вильгельма Завоевателя, герцога Нормандии. «Перед боем герцог [Вильгельм] сказал: «Сражайтесь храбро, бейте всех!» и приказал стрелять лучникам навесом, чтобы поражать стрелами врага сверху. В результате много англосаксов было ранено, а Гарольд потерял глаз. После имитации отступления англосаксы кинулись в преследование, их атаковали и перебили вместе с Гарольдом».

Одноглазыми были знаменитый карфагенский полководец Ганнибал и светлейший князь фельдмаршал Г.А. Потемкин Таврический. Правда, они получили свои раны не в бою (Ганнибал потерял глаз от инфекции в 217 г. до н. э… а Потемкину, подошедшей до нас версии, выбили глаз в пьяной трактирной драке), но все равно «шрамы украшают мужчину», разве не так?

Отчего-то самым известным одноглазым военачальником считается М.И. Голенищев-Кутузов. Но это не совсем справедливо. У Кутузова были оба глаза. Фантастичность его ранения заключалась в том, что турецкие нули ДВАЖДЫ (в 1774 г. в бою под Алуштой и в 1788 г. во время осады Очакова) прострелили его голову навылет. Первая пуля попала между глазом и виском и вышла из другого виска; вторая — ударила в щеку и вышла из затылка. Но, не смотря на эти жуткие раны, Кутузов выжил. Без современной нам медицины, без рентгена, без реанимационного оборудования, без антибиотиков.

«Судьба бережет голову этого человека для чего-то необычного, ибо он остался жив после двух ран смертельных по всей науке медицинской», — заявил тогда парижский хирург Массо (некоторые источники приписывают эти слова австрийскому дипломату принцу де Линю).

Дело в том, что каким-то чудом пули не задели мозг. А вот нервы и мышцы правого глазного яблока были повреждены, в результате чего глаз стал представлять собой довольно неэстетическое зрелище. Хотя, по утверждениям современников, Кутузов до глубокой старости неплохо им видел и даже читал.

Михаил Илларионович, как известно, являлся большим дамским угодником и носил повязку на поврежденном глазе, скорее всего, чтобы не шокировать его видом своих прекрасных собеседниц.

Другое дело — израильский генерал Моше Даян, в годы Второй мировой войны сражавшийся на Ближнем Востоке против французских сторонников Виши. В начале лета 1941 г. Даян получил приказ провести разведку в Сирии с целью подготовить вторжение англичан. Члены его группы (31 чел.) должны были стать проводниками британских войск.

«8 июля Даян перешел границу с небольшой авангардной группой. Они захватили полицейский пост, но попали под тяжелый обстрел с французской стороны. Даян искал с крыши дома огневую точку, используя бинокль убитого французского офицера. Пуля разбила линзу, и осколки попали в левый глаз. Только через шесть часов его смогли эвакуировать и доставить в госпиталь в Хайфе. Хирурги извлекли остатки стекла и металла, а глазное отверстие зашили.

Так появилась черная повязка, ставшая затем знаменитой во всем мире. Своего рода символом воинственного Израиля и характерной деталью для карикатур».

Впоследствии Даяна даже обвиняли в излишней театральности за то, что он носил черную повязку. Все-таки шел XX век, а не пиратское Средневековье. Но генерал повязку не снял. Так и остался на всех фотографиях: моложавый, красивый военный с черной латкой на глазу.

Я думаю, что дело тут не в театральности. Возможно, в действительности рана оказалась настолько серьезной, что протез не мог удержаться в обезображенной глазнице. Можно только представлять, во что превращаются ткани человеческого тела, когда в них со скоростью пули вонзается стеклянно-металлическое крошево раздробленного бинокля.

Недаром биографы Моше Даяна говорили, что для него это ранение «означало долгое мучительное лечение и проблемы с мозгом в конце его активной карьеры…».

Не могу обойти стороной имя и судьбу еще одной исторической личности.

В августе 1942 г. во время конной прогулки по территории «Волчьего логова» в Виннице один из германских офицеров с гневом воскликнул: «Неужели же в ставке фюрера не найдется ни одного офицера, который выстрелом из пистолета прикончит эту свинью?»

Эти дерзкие слова принадлежали тридцатипятилетнему Клаусу Шенку фон Штауффенбергу, в скором будущем полковнику, начальнику штаба резервной армии генерал-полковника Ф. Фромма. 20 июля 1944 г. именно Штауффенберг принес в ставку Гитлера портфель с бомбой.

Один из руководителей антигитлеровского заговора, фон Штауффенберг отнюдь не был аристократической «тыловой крысой», способной только на интриги и государственную измену из-за страха перед возмездием за фашистские злодеяния.