Обратная сторона времени

Генерал, так и не оторвавшийся от окуляров своей трубы, чувствовал себя посторонним наблюдателем, а не участником развернувшихся перед ним событий. Да так оно, в сущности, и было. События вышли из-под контроля и развивались по своей, неведомой ему логике, к тому же слишком быстро для того, чтобы воля одного человека могла в них что-то изменить. Впрочем, последнее оказалось все же не совсем верным…

Был еще один участник этих событий, журналист Копылов. И это именно он бежал сейчас от наблюдательного пункта к шоссе наперерез надвигавшейся на людей чужой громаде.

ГЛАВА 10

Обычно страх, если ему удалось подавить разум и волю человека, заставляет его бежать прочь от опасности. Но бывает иной род безумия, бросающий воина навстречу врагу. Таких воинов в старину называли берсеркерами. Они не чувствовали боли и не знали страха. Враги разбегались перед ними, никто не хотел становиться на пути такого воина, потому что за ним оставались только трупы врагов.

И сейчас, поймав в перекрестье дальномера фигуру журналиста, генерал подумал об этом. Что чувствовал этот человек, что им двигало в последние секунды? Что за неведомый зов бросил его навстречу неминуемой гибели?

В движении танка между тем обозначилась одна странная особенность. Без всякой жалости расплющив, разметав и всосав в себя остатки металлических орудий, зарядных ящиков и тягачей, он слегка замедлил ход и даже отвернул в сторону, когда на его пути попался замешкавшийся орудийный расчет, до последнего посылавший снаряд за снарядом в тушу надвигавшегося на них чудовища.

Что заставило свернуть в сторону это инопланетное чудище? Нежелание причинить вред живым существам? Или он просто боялся испачкать свои новенькие, словно только что сошедшие с конвейера гусеницы человеческой кровью? Как бы там ни было, расчет уцелел, и, обогнув это единственное, оставшееся целым орудие, танк оказался перед новым препятствием. В нескольких метрах от него, стиснув руки в кулаки и упрямо наклонив вперед голову, стоял безоружный Копылов.

В окулярах дальномера было видно, как ветер раздувает полы его пиджака, словно пытаясь образумить этого сумасшедшего, увести в сторону от неминуемой гибели.

На какую-то долю мгновения показалось, что человек добьется успеха в своем безумном предприятии. Танк замедлил ход и на секунду, словно в нерешительности, остановился.

Но затем, издав ни на что не похожий утробный звук, первый за всю его молчаливую эскападу, он вновь двинулся вперед, медленно, осторожно, словно ощупывал гусеницами асфальт перед собой.

Казалось, что танк не торопится, предоставляя человеку последнюю возможность, последний шанс одуматься. Но Копылов даже не изменил позы. И вот лобовая броня танка медленно, как во сне, соприкоснулась с его головой. И голова исчезла, погрузившись в массу танка, как в воду. Вслед за этим исчезла верхняя часть туловища, ноги, а затем и весь Копылов.

Его кровь не брызнула на дорогу, а изуродованное гусеницами тело не осталось валяться посреди развороченного асфальта. Человек просто исчез.

Затемнение сознания оказалось совсем коротким. Почти сразу же Копылов обнаружил себя сидящим в удобном мягком кресле. Ничего не болело, а голова после удара о броню казалась легкой, почти невесомой. Прямо перед ним располагался широкий полукруглый пульт, похожий на пульт атомной электростанции. А впереди, в распахнутом от пола до потолка панорамном окне, неслась ему навстречу широкая и пустая лента шоссе.

Он видел шоссе не слишком четко, потому что, пока бежал к машине, заляпал очки грязью, наступив в какую-то лужу. Сейчас это показалось ему совершенно нетерпимым. Он должен был ясно видеть все, что его окружало.

Копылов снял очки, чтобы их протереть, и вдруг понял, что они ему больше не нужны. Его глаза не видели так ясно с самого детства. Исчезла и застарелая боль в коленке, искалеченном года три назад в Чечне.

Нельзя сказать, чтобы изменения в собственном теле его не заинтересовали, — просто он решил, что займется этим вопросом позже. Сейчас у него не было на это времени. Сейчас он должен был понять, что именно с ним произошло, почему он теперь сидит в кресле водителя этой взбесившейся, пришедшей из иного мира машины и почему вообще он здесь оказался?

Что за неведомая сила вырвала его из укрытия и бросила наперерез металлическому чудовищу? Что-то ведь было… Словно его позвали… Но главное сейчас не это.

Впереди по курсу наверняка спешно создают новую линию обороны. Через несколько минут там повторится огненный ад, только что разметавший позиции противотанковых батарей на шоссе. Он не знал точно, погиб ли кто-нибудь в этом разгроме, но трудно было предположить, что при таких разрушениях люди уцелели.

Значит, первое, что он должен теперь сделать, — попытаться предотвратить очередную бойню на шоссе. Но как? Есть ли у него для этого хоть какие-то возможности?