Серый цвет как никакой другой подходил к образу высокой женщины, похожей на пасмурное, морозное зимнее утро: никаких эмоций, в душе один только холод, сердце непробиваемый камень, лишенный всяких красок и жизни. Складывалось впечатление, что это совершенное тело, созданное из гранита, должны были украшать бесстрастные, мрачные и безжизненные глаза. Но все было как раз наоборот. О, эти глаза, они были самыми, что ни на есть живыми, самым ярким украшением каменной статуи, стоящей и небрежно прислонившейся к стене. Это была лишь одна из многих вещей, которые привлекали Элли в Эм Джей Уиттон, даже по прошествии столько времени.
Синие мерцающие глаза, которые были хорошо видны Элли, блуждали по комнате, рассекая воздух и бегло оценивая всех и вся. И когда свет этих лазурных глаз, наконец, упал и осветил ее, весь мир прекратил для Элли свое существование.
Дыхание перехватило, сердце перестало биться, глаза отказывались моргать. Девушка изо всех сил сжала рукой бокал, так, что, казалось, хрусталь вот-вот треснет под таким натиском. И когда каменная статуя ожила, начав двигаться к ней, колени Элли вдруг стали ватными.
Элли стояла окруженная небольшой группой людей, и Эм Джей очень удивилась, что оказалась в состоянии стоять и просто смотреть на нее, не пуская при этом слюни. Блондинка была одета в простое, элегантное платье насыщенного синего цвета, ярко контрастирующего с цветом ее аквамариновых глаз. Казалось, ее волосы стали гораздо длиннее и светлее, но это было то же самое лицо… та же улыбка… те же глаза. Все то же самое… но какое-то другое. Прямая осанка, гордое выражение лица, подбородок чуть вздернут вверх. Элли выглядела уверенной и спокойной, улыбаясь и смеясь своим собеседникам.
Эм Джей на мгновение отвела от девушки взгляд, чтобы оглядеться и убедиться, что никто не заметил, ее пристального наблюдения за блондинкой. Когда же она снова обернулась, то обнаружила прикованный к себе взгляд зеленых глаз и разомкнувшиеся в немом вздохе губы.
До Эм Джей не сразу дошло, что они откровенно пожирают друг друга глазами, но, если честно, ей было все равно. Наконец, немного отдышавшись и придя в себя, женщина набралась смелости и направилась к блондинке.
Минута, что она шла к Эллисон, показалась Эм Джей вечностью, трудно было не заметить, как с ее приближением все чаще и чаще вздымалась грудь девушки, как потрясенно расширялись ее глаза. Все слова и мысли, которые она считала, что должна сказать Эллисон при встрече, вновь пронеслись в голове Эм Джей… все ехидные и резкие насмешки… все отговорки и оправдания… все просьбы и извинения. Но когда этот момент, наконец-то, наступил, ни одно слово не сорвалось с ее губ… ни один звук. Очутившись перед Элли, Эм Джей могла только созерцать красоту молодой женщины и переживать агонию ее потери снова и снова.
– Привет Эллисон, – наконец, выдавила из себя Эм Джей.
Этот низкий, хриплый голос захлестнул Элли, отчего мурашки побежали по всему ее телу. – Эм Джей, – вернула она приветствие с легким кивком и удивилась, что голос, при этом, не подвел ее. Каждый ее нерв был напряжен, и она ненавидела себя за это состояние. Элли не желала выглядеть уязвленной и жалкой, в такой момент она жаждала излучать силу и уверенность в себе, более не желая позволять Эм Джей видеть себя слабой и беззащитной. Решив быть сильной и показать, что у нее все под контролем, Эллисон расправила плечи и выпятила чуть вперед подбородок.
– Ты выглядишь… замечательно, – сказала Эм Джей, чувствуя себя несколько неуверенно. -… Как у тебя дела? – Она старалась казаться обыденной, хотя в действительности поддержание светской беседы не было ее сильной стороной.
– Хорошо… Я в порядке, – коротко ответила Элли, на что Эм Джей молча кивнула и пригубила коктейль. – А ты? Как дела в Уиттон Inc.? – Задала она встречный вопрос с непреднамеренной издевкой.
Эм Джей пожала плечами. – Все как обычно, все по-старому, – ответила она, медленно скользя по лицу Элли своим обманчиво спокойным и уравновешенным ледяным взглядом.
Вспомнив, о способности Эм Джей молча пожирать ее своими смертоносными глазами, Элли почувствовала, как румянец заливает ее щеки, угрожая накрыть ее с головой, но, сумев перебороть себя, она ощутила, как растет и поднимается в груди раздражение.