Обратно в СССР

К моменту, когда за окном раздался гудок клаксона, я уже был полностью экипирован, то есть обряжен в не первой молодости свитер, куртку, брюки и резиновые полусапоги. Выглянув на улицу, увидел под окнами зелёную «победу» и двух мужчин. Один сидел за рулём, второй стоял рядом с авто и дымил папиросой.

– Счастливо, береги там себя, – поцеловала меня на прощание супруга.

Я ответил ей не менее нежным поцелуем, схватил кофр с фотоаппаратом, вспышкой и запасными батарейками и помчался навстречу приключениям. Понятно, что у меня так и не выходила из головы вчерашняя встреча, но утром я всё же не так мандражировал, как сразу после рандеву с чекистом. Было бы что-то серьёзное, сразу повязали бы, в автозак и на допрос с пристрастием. Да и, скорее всего, меня отправили бы в столицу, поскольку я своё дело считал явно не уровня регионального управления КГБ. Наверное, тут что-то другое. И не нужно себя накручивать раньше времени.

Я ведь даже хотел Мясникову позвонить, пользуясь тем, что Георг Васильевич как-то по доброте душевной поделился со мной своим домашним номером. Но пока решил не дёргать большого человека, не выяснив, в чём меня обвиняют. И обвиняют ли вообще. Может, просто хотят провести со мной беседу? А о чём, узнаем уже по факту. Если дела пойдут не лучшим образом, тогда можно и о Мясникове вспомнить, но не факт, что даже он сможет что-то противопоставить столь могущественному органу.

Водителя звали Сергей, тёзкой оказался, а его напарника – Виктором. Будущий «певец пензенских подземелий» Владислав Самсонов пока, наверное, слишком молод, чтобы всерьёз заниматься подобными исследованиями. Так что придётся мне описывать впечатления от спусков.

– Едем в центр, там у нас есть один непроверенный подвальчик.

По пути мне рассказывали об уже обнаруженных катакомбах, я старательно записывал информацию в блокнот. Обернувшийся ко мне с переднего пассажирского сиденья Витя развернул самодельную карту из четырёх склеенных листов кальки.

– Вот тут находится этот самый подвал, – ткнул он пальцем в точку рядом с пересечением улиц Кирова и Замойского. – По слухам, именно отсюда, от Спасо-Преображенского мужского монастыря, вёл подземный ход на остров Пески и даже дальше, к Ахунам. Я лично общался с местным жителем, ещё пацаном лазившим в этот ход, который затем завалили, но мы постараемся сегодня этот завал разгрести. Инструмент в багажнике, сил с утра навалом, разрешение от милиции есть, так что будем надеяться на лучшее.

Вскоре мы были на месте. Некогда старейший храм города теперь превратился в какую-то автобазу. Хотя, согласно прежней исторической ветке, храм после перестройки восстановят и здесь снова с 1995 года начнутся службы. Я не считал себя набожным человеком, однако слепо выкашивать религию, взрывать храмы, синагоги и мечети – явный перебор. С этим советская власть в своё время переборщила, пытаясь таким образом вселить в умы людей идею о том, что Бога нет, а человек сам себе хозяин и творец своего будущего. О загробном мире коммунистическая идеология умалчивала, тогда как мысль о том, что нельзя грешить при жизни, иначе после смерти тебе аукнется сковородкой в аду, казалась мне здравой. Хоть ка кой-то инструмент в плане борьбы с человеческим грехопадением.

Я зарядил в фотоаппарат приобретённую в Москве цветную плёнку и сделал несколько снимков храма и на его фоне своих новых друзей-подземельщиков. Затем насадил фотовспышку и следом за Витей с Сергеем, вооружёнными ломом и штыковой лопатой, направился за угол храма. Вход в лаз находился с другой стороны строения, в него мы спустились под любопытными взглядами пары куривших неподалёку автослесарей.

Мне выделили каску с прикреплённым на ней фонариком, такие же были и у Виктора с Сергеем. Ход тянулся метров на пять, заканчиваясь завалом.

– С часочек повозимся, если безрезультатно – поедем в другое место, там ход идёт из подвала жилого дома мет ров на пятьдесят – шестьдесят, – сказал Виктор. – И заканчивается не завалом, а заложен стенкой, причём заложили его где-то в двадцатых годах, вроде бы когда ловили бандита Альшина.

Ну конечно, куда же без него! С Але (или Альшина) всё и началось, когда мой ученик Лёшка Габузов притащил весь наш класс во главе со мной к тому злополучному подвалу. Как же давно это было… Год с лишним, а словно целая жизнь прошла. Или, наоборот, ещё не случилось, всё произойдёт только через тридцать девять лет.

– Я могу чем-то помочь?

– Ща Серёга ломиком завал начнёт ковырять, будем мусор в сторону откидывать. На-ка вот, строительные перчатки, чтобы руки не драть.

В следующие минут двадцать – двадцать пять я взмок, словно орловский рысак после десятка кругов по ипподрому в 30-градусную жару. Какова же была наша радость, когда наконец мы увидели на высоте кирпичного свода тёмный просвет!

– Есть! – заорали мы в три глотки, и наши голоса заметались под сводами подземелья.