Обратной дороги нет

Николай вспомнил лозунг Суворова «Удивить, значит, победить» и постарался втолковать его в головы шведских генералов и короля. С большим трудом, но удалось. Потому высадку решили перенести в совершенно неожиданное место, на небольшой участок польского побережья между Восточной Пруссией и Германией, точнее Священной Римской империей германской нации. Восточная Пруссия после разгрома Ливонского ордена, неизбежно ожидавшегося в ближайшие годы, не сможет воевать ни с кем. Она и сейчас существует благодаря вассалитету от Речи Посполитой, которой будет не до защиты ленников, коли шведы начнут захватывать польские города один за другим. Если цесарцы рискнут показать зубы и напасть на высадившихся в Речи – Посполитой шведов, захватить Пруссию для экспедиционного корпуса не составит труда. Одним из аргументов для высадки в Познаньском воеводстве послужила, как ни странно, возможность беспрепятственно грабить, когда ещё регулярная польская армия подойдёт из Лифляндии.

В Речи Посполитой после бегства Генриха Валуа в Париж в 1574 году два года не могли выбрать короля. Каких только кандидатур ни рассматривали буйные шляхтичи. От Ивана Четвёртого, царя Руси, до Максимилиана, императора Священной Римской империи. По сведениям Павла Аркадьевича, именно в 1576 году поляки изберут королём венгра Стефана Батория, опытного полководца. Именно Баторий в нашем времени восстановит Речь Посполитую, вернёт все захваченные Русью земли. Более того, именно он наделит запорожских казаков землями, разрешит им выбор гетманов, после чего запорожцы на полвека станут сильнейшими вассалами Речи Посполитой, защищая её от врагов. Однако Павел Аркадьевич не помнил, когда выбрали Батория королём, в начале года или в конце. Потому и спешили магаданцы с высадкой, чтобы использовать фактор безвластия в Речи Посполитой в военных действиях.

И настало время высадки шведов на берегах Речи Посполитой, пока туда перевозили всю армию, подоспели четыре полка из Мурманска. Операция «принуждения к миру», как выразился Петро при составлении плана, началась. В каждом из четырёх шведских полков магаданского образца был офицер связи, с приданным ему радистом и рацией. Пятый офицер связи, по настоянию Николая, был при командующем экспедиционным корпусом, старом знакомом Шеттингофе. Генерал давно примирился со своим поражением от магаданцев, терпеливо выслушивал советы и рекомендации Николая, который, слава богу, не лез в заумные военные стратегии, ограничиваясь практическими советами житейского характера. В любом случае из своего поражения генерал вынес уважение к магаданскому оружию и огромное желание использовать преимущества магаданских ружей и пушек максимально эффективно.

Потому Шеттингоф быстрым маршем направился к Варшаве, сбивая малочисленные заслоны местных панов по дороге. Через три дня шведы захватили Познань, с ходу сбили малочисленный польский гарнизон в городке. Задерживаться в будущих своих владениях Шеттингоф не собирался, оставив небольшой гарнизон из раненых и заболевших солдат, на следующий же день двинул армию дальше на юг. Уже через неделю его войска окружили Варшаву, которая готовилась к длительной осаде, рассылая гонцов с просьбами о помощи во все воеводства. Длительной осады Шеттингоф не планировал, разбив фугасами стену крепости в двух местах за день. Затем, словно наслаждаясь, медленно, шаг за шагом, начал штурм. Пока копейщики подходили к проломам в стене, шедшие за ними полки магаданского образца стрельбой из ружей прикрывали их, стреляя в любого поляка, рискнувшего поднять голову над крепостной стеной. Подобное построение так понравилось шведам, что и город они штурмовали в сопровождении ружейного прикрытия. Несмотря на три тысячи погибших поляков Варшавского гарнизона, потери шведов не составили и двух сотен, исключительно копейщиков.

Захватив Варшаву, Шеттингоф её основательно ограбил, сплавляя баржи, груженные трофеями, по Висле; их встречали шведские торговые суда в устье реки. Пруссия, напуганная появлением сильной армии под самым боком, смотрела сквозь пальцы на «неосторожное нарушение границ» шведскими трофейными командами. Торговцы за определённый процент взялись перевозить шведские трофеи в Стокгольм, надеясь немного заработать. Только с ограбленной Варшавы их прибыль превысила пару годовых доходов. А впереди у шведов запланированы Краков и Вильна, ещё две столицы Речи Посполитой. Когда всё богатство Варшавы уплыло по Висле в Швецию, Шеттингоф принялся за жителей города. Их он отправлял по просьбе магаданского посла Николая, который непременно желал получить всех варшавских алхимиков, даже евреев, всех ювелиров, книгопечатников, книготорговцев со своими книгами. А также две тысячи девиц на выданье, желательно из бедных семей, можно еврейских. Учитывая, что за каждого присланного человека магаданский посол обещал выплатить лично Шеттингофу червонец золотом, генерал с большим вниманием отнёсся к просьбе Николая, лично проконтролировал количество и качество отправленных пленников и пленниц.