Обратный билет не нужен

За бортом самолёта не было ничего интересного, только нагромождение белых кучевых облаков, но Алекс упорно пялился в иллюминатор, хотя не видел там ничего. Лишь бы не отвечать на бесконечную трескотню соседки. Судя по голосу, она была молода и, наверно, симпатична, а может даже — красива. Но Алекс первый раз в жизни смотрел на девушку и не видел её. Мысли были заняты совсем другим.

Нет, неправильно — мыслей не было совсем. В пустой, гулкой голове металась одна-единственная: как же так⁈ Этого просто не может быть!

И эта мысль была угловатой, болезненной до тошноты, она октаэдром билась об череп, разрывая его изнутри на части.

Алекс не хотел, не мог верить, что папы и мамы больше нет. Они только позавчера разговаривали, поздравляли Алекса с защитой диплома, со степенью магистра. Мама спрашивала, когда он прилетит домой, а папа подмигивал и говорил, что парню надо расслабиться после тяжёлого года выпускного курса.

Алекс действительно собирался расслабиться с друзьями где-нибудь на Гавайях. Дождливый Бостон надоел ему до оскомины.

А вчера, когда Алекс паковал плавки и шорты в чемодан, позвонил дядя Дима и глухим, каким-то больным голосом сказал:

— Лёша, тебе надо срочно в Москву. У нас беда… — помолчал немного и совсем тихо проговорил: — Саша и Юля погибли…

Алекс настолько растерялся, что не сразу понял, кто такие Саша и Юля. Не могли же они быть его родителями⁈

Потом пришло отупение. Дядя Дима что-то ещё говорил, объяснял. Алекс молча кивал, как будто тот мог его увидеть. Из всех слов он понял только одно: завтра утром у него самолёт в Москву.

Он не помнил, как собирался, да и собирался ли вообще? Как добрался до аэропорта. Наверное, кто-то из ребят довёз или вызвал такси… Хотя вроде кто-то был рядом с ним в очереди на паспортный контроль, хлопал его по плечу, что-то говорил… Алекс ничего не видел и не слышал.

Москва встретила его дождём и холодом, будто он и не улетал из Бостона. Дядя Дима и тётя Мария встретили его в аэропорту. Дядя жал руку и уговаривал мужаться, а тётя Мария обнимала и плакала. А Алекс словно замёрз изнутри. Стоял как истукан, глядя прямо перед собой.

Не разморозился он и ко дню похорон. С родственниками практически не говорил. Молча делал, что скажут. Надевал чёрный новый костюм, кидал землю в могилу, подписывал какие-то документы.

Ему объясняли: никто не виноват — это несчастный случай. Скользкая дорога, дождь, плохая видимость. Наверное, водитель устал и не справился с управлением. Мама и папа погибли на месте, не мучились.

Алекс — молчал. Почему-то от этого знания легче не становилось. Никто не виноват…

Через две недели огласили завещание. Оказывается, родители его написали. Зачем? Они знали, что умрут?

Дядя и тётя терпеливо объясняли ему — так положено, у всех есть завещание. Даже Алексу стоило бы его написать…

Он тупо кивал, снова не понимая, чего от него хотят.

По завещанию весь бизнес отца переходил ему, Алексу. Дядя улыбался и говорил, что поможет разобраться, если Алексу что будет непонятно.

Ещё через две недели Алекс зашёл в рабочий кабинет отца, сел на его кресло, провёл ладонями по его столу и вдруг разрыдался, горько и безутешно. Он вытирал мокрые щёки, а слёзы всё текли и текли. Хорошо, что Алекса сейчас никто не видел.

Постепенно он успокоился, пару раз шмыгнул носом напоследок. И улыбнулся сквозь слёзы, вспоминая, как мама строго говорила ему как маленькому: «А носовой платок ты взял?» и лезла в карман проверять. Один раз наткнулась там на пачку презервативов. Алекс смутился, а она — засмеялась и подмигнула ему: «Совсем взрослый мальчик!».

А потом воспоминания нахлынули на него волной. Смешные, добрые, грустные — всякие. Алекс сидел за отцовским столом, смеялся и снова вытирал слёзы.

Через полчаса он зашёл в маленькую комнату при кабинете, где отец оборудовал для себя санузел — совсем небольшая комната за кабинетом, и умылся холодной водой. Раз отец хотел, чтобы Алекс занял его место — так тому и быть!

И с этого дня Алекс как проснулся. Он с головой окунулся в дела. Он сидел в кабинете до поздней ночи. Ездил по объектам, проводил переговоры, искал новых партнёров. И самое главное — ему это нравилось. Очень нравилось.

Со временем Алекс снова заметил, что вокруг много красивых девушек, что небо — синее, а пиво — холодное. Он начал радоваться жизни, он пил её полной чашкой. И успевал всё. И работать, и жить.

Но это почему-то не очень нравилось дяди Диме. Тот, наоборот, с каждым днём скучнел, пытался отправить Алекса отдохнуть… Говорил, что готов взять часть забот на себя. Но Алекс смеялся и отказывался. В какой-то момент дядя Дима стал совсем мрачным и злым.

Но Алекс как-то не особо заморачивался настроениями родственника. Ну, может, дома что-то не так. Сестра Светка чудит, например. Или тёть Мария не дала. Или дала, да не так. А может, и не тётя Мария. Если бы случилось что-то серьёзное — дядя бы сказал ему. А раз молчит, значит — ерунда. Нечего и в голову брать чужие проблемы.