Обратный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США

Список американского Министерства финансов поначалу вызвал всеобщий скепсис, и не без оснований. Он представлял собой скопированные фрагменты двух документов: списка 96 российских бизнесменов, фигурировавших в списке миллиардеров Forbes за 2017 год, и, что, вероятно, еще более экстравагантно, телефонного справочника Кремля[266]. Никакой ошибки: OFAC подтвердило, что использовало метод включения всех россиян из списка Forbes, обладающих активами свыше 1 млрд долларов США[267].

Методология OFAC выглядела, мягко говоря, небезупречной. Бывший редактор российского списка Forbes назвал документ агентства «позором», подчеркнув примитивность оценок благосостояния в журнале[268]. Второй источник, которым пользовалось OFAC, — телефонный справочник Кремля — оставил наблюдателей в полном недоумении. Многие задавались вопросом, не действовало ли OFAC второпях — просто чтобы выполнить требования Конгресса: агентство опубликовало список посреди ночи, всего за 11 минут до истечения установленного Конгрессом срока.

В Кремле высмеяли то, что вскоре стало известно как список Forbes. Президент России Владимир Путин пошутил, что чувствует себя «обиженным»[269], что его туда не включили. В то же время представителей бизнес-сообщества Москвы список OFAC не позабавил[270]. Российские руководители беспокоились о репутационных рисках, задаваясь вопросом, продолжат ли международные банки вести с ними дела, если они окажутся в списке потенциальных объектов американских санкций. Но больше всего они опасались, что Министерство финансов США намеренно сделало список случайным, чтобы дать понять Москве: каждый человек находится в зоне риска и может попасть под санкции — только потому, что он богат и россиянин.

По всей России руководители начали предпринимать упреждающие меры по защите своих активов. Деловое сообщество переживало не зря. Спустя несколько недель OFAC объявило о введении санкций в отношении семи лиц из списка Forbes и 12 компаний, принадлежащих им или контролируемых ими. Мало кто сомневался, что некоторые из этих бизнесменов вели мутные дела и имели непрозрачные связи с Кремлем. Однако почему именно они были выбраны из списка 96 потенциальных мишеней, оставалось загадкой — несмотря на заявления министра финансов Стивена Мнучина, что процесс отбора был «крайне тщательным»[271].

Остальные 89 бизнесменов из списка Forbes не имели представления, настанет их очередь или такая участь их минует. Деловые круги Москвы охватила паника. При более внимательном изучении правовой основы для этих санкций бизнесмены встревожились еще больше: Конгресс не уточнил, каким критериям должны соответствовать российские лица, попавшие под санкции, чтобы ограничения сняли. Это было необычно. Казалось, что под санкции мог попасть каждый россиянин, а однажды попав в список, он мог остаться там навсегда.

Пакет санкций, основанный на этом списке Forbes, стал самым значительным усилением американского давления на Россию с тех пор, как Вашингтон впервые ввел санкции против Москвы четыре года назад[272]. Многие компании, включенные OFAC в черный список, работали в основном в России; потеря доступа к американскому доллару была для них болезненной, но они могли приспособиться, перейдя на евро или рубль. Однако в рамках этого пакета OFAC наложило санкции на близкого к Кремлю бизнесмена Олега Дерипаску, чистая стоимость активов которого составляла около 6,7 млрд долларов[273]. Дерипаска контролировал несколько международных компаний через свой холдинг EN+, который также попал под санкции.

Одной из таких фирм, внесенных в список, оказалась компания «Русал», производящая 10 % мирового объема алюминия[274]. Юристов беспокоила шаткость правовой основы для включения этой российской корпорации в черный список. OFAC ясно дало понять, что с «Русалом» все в порядке, и это уважаемая мировая компания с котируемыми на рынке акциями. Российское государство не владело ни одной акцией «Русала». Фактически Вашингтон преследовал не компанию; целью администрации являлся Дерипаска, который владел третью акций «Русала» и был близок к команде Путина[275].

Российская корпорация представляла собой крупного игрока в этой отрасли, присутствуя во всей цепочке производства алюминия[276]: добыча бокситов, затем переработка их в глинозем и загрузка глинозема в плавильные печи для превращения его в алюминий. Более половины своих бокситов «Русал» добывал за пределами России, в том числе в Гайане, Ямайке и Гвинее. Две трети произведенного компанией глинозема перерабатывалось вне России — в таких совершенно разных странах, как Украина, Ирландия и Австралия. Производственный процесс завершался на плавильных заводах «Русала» в России, Швеции и Нигерии: они выпускали алюминий, который шел на изготовление автомобилей, самолетов и всевозможных прочих металлических вещей, включая консервные банки и линии электропередачи.