Обратный ход

А я обошел крыльцо и направился на надсадный, ноющий звук. Дверь номера 12в была распахнута, внутри горел свет, надсадный же звук издавал пылесос; женщина в зеленом комбинезоне убирала освободившийся номер.

Я вошел и осмотрелся. Женщина выключила пылесос и воззрилась на меня:

– Вы что-то хотели?

– Где мисс Мейфилд?

Уборщица покачала головой.

– Женщина из этого номера, – пояснил я.

– А, эта… выписалась она. С полчаса. – И снова включила пылесос. – Спросите лучше в конторе, – крикнула она, перекрывая шум пылесоса. – А этот номер освободился.

Я сделал шаг назад и, обойдя коттедж вдоль тянувшегося по земле, точно змея, пылесосного провода, выдернул его из розетки. Женщина в зеленом комбинезоне злобно на меня уставилась. Я вернулся и протянул ей доллар. Смягчилась.

– Надо позвонить, – сказал я.

– А у вас в номере своего телефона нет?

– Не задавай лишних вопросов. Меньше вопросов – больше долларов.

Я подошел к телефону и поднял трубку.

– Контора. – В трубке раздался голос телефонистки. – Ваш заказ?

– Это Марлоу. Я очень несчастен.

– Что? Ах, это вы, мистер Марлоу. Что прикажете?

– Она уехала. А я с ней даже словом не перемолвился.

– Простите, мистер Марлоу… – Голос у телефонистки был и впрямь виноватый. – Да, уехала. И мы не смогли…

– Она не сказала куда?

– Нет, расплатилась и уехала, сэр. Совершенно неожиданно. И адреса, куда направляется, не оставила.

– С Митчеллом?

– Простите, сэр, но никого с ней больше не было. Я не видела.

– Что-то же вы видели. На чем она уехала?

– На такси. Боюсь…

– Хорошо. Спасибо. – Я положил трубку и вернулся к себе в номер.

Крепыш сидел, вальяжно закинув ногу на ногу, посреди моей комнаты.

– Всегда рад гостям, – сказал я. – Чем могу служить?

– Не могли бы вы подсказать, где сейчас Ларри Митчелл?

– Ларри Митчелл? – Я задумался. – А кто это?

Крепыш достал бумажник и извлек оттуда карточку. Встал не без некоторого усилия на ноги и протянул ее мне. «Гобл и Грин. Сыскное бюро. Пруденс-билдинг, 310, Канзас-Сити, Миссури».

– Интересная у вас, должно быть, работенка, мистер Гобл.

– Поменьше шуток, дружище. Меня ведь вывести из себя пара пустяков.

– Вот и отлично. С удовольствием посмотрю, как вы выходите из себя. И что же вы в таком случае делаете? Ус кусаете?

– Нет у меня никаких усов, не видишь, что ли?

– Нет – так отрасти. Я подожду.

На этот раз он встал на ноги куда проворнее. Встал и внимательно посмотрел на свой кулак. В другой руке у него совершенно неожиданно образовался пистолет.

– Тебя, болван, когда-нибудь ручкой пистолета по макушке лупили?

– Отвяжись. Надоел. Сладу с вами, дармоедами, нет.

Его рука задрожала, а лицо покраснело. Сунул пистолет в кобуру под пиджак и нетвердым шагом направился к двери.

– Мы еще встретимся, – огрызнулся он через плечо.

Я пропустил его слова мимо ушей. Что на это ответишь?

7

Спустя некоторое время я отправился в контору.

– Опять не повезло, – сказал я. – Кто-нибудь из вас, случайно, не обратил внимания, кто из здешних таксистов ее увез?

– Джо Хармс, – припомнила телефонистка. – Может, он сейчас на стоянке, на Грэнд. Или в компанию позвоните. Хороший парень. Смазливый. Когда-то за мной ухаживал.

– И еще за двадцатью такими же отсюда до Пасо-Роблес, – съязвил администратор.

– А ты откуда знаешь? Тебя-то там не было.

– Да… – Он вздохнул. – Работаешь по двадцать часов в сутки, копишь на семейную жизнь. А потом, когда накопишь, выясняется, что еще пятнадцать человек за твоей девушкой ухлестывают.

– Не бойся, твоя не такая, – успокоил его я. – Это она тебя просто дразнит. Стоит ей на тебя посмотреть, как до ушей краснеет.

Я вышел, а они остались – сидят и друг другу улыбаются.

В Эсмеральде, как и во всех маленьких городках, имелась одна главная улица с конторами и магазинами, которая затем, не переводя дыхания, превращалась из деловой в жилую. Однако в отличие от большинства калифорнийских городков здесь не было ни магазинов, торгующих краденым, ни размалеванных рекламных щитов, ни дешевых закусочных, где можно съесть гамбургер, не выходя из автомобиля, ни сигарных магазинов или бильярдных с фланирующими перед входом местными гангстерами. Магазины на Грэнд-стрит были либо старыми и тесными, хотя и вполне уютными, либо перестроенными на современный лад, с витринами из стекла и нержавеющей стали и с переливающимися всеми цветами радуги неоновыми вывесками над входом. Не все жители Эсмеральды были богаты и счастливы, не все ездили на «кадиллаках», «ягуарах» или на «райли», но процент богатых и благополучных был здесь очень высок, и магазины, где продавались дорогие товары, ничем не уступали магазинам в Беверли-Хиллз, а вкусом и изяществом витрин их превосходили. И еще одно, несущественное впрочем, различие. В Эсмеральде все старое было чистеньким, аккуратным, а порой и затейливым. В других же калифорнийских городках все старое было еще и убогим.