Обратный отсчет

— Это может быть длительный стресс, неожиданное сильное потрясение, прием наркотиков или некоторых медицинских препаратов. Кроме того, амнезия возникает как побочный эффект при лечении шизофрении.

— Есть способ выяснить, что из этого случилось со мной?

— Наверняка сказать нельзя. Остается только узнать, что произошло с тобой в ночь с понедельника на вторник.

— По крайней мере теперь мне известно, что искать: сильный шок, наркотики или лечение от шизофрении.

— Ты не шизофреник, — сказала Вилли. — Ты хорошо ориентируешься в реальности. Что собираешься делать дальше?

Люк поднялся со стула.

— Встречусь с Берном Ротстеном. Может, у него есть какие-то идеи.

— Я тебя провожу.

На лестнице Люк спросил:

— Давно вы с Берном в разводе?

— Пять лет. Достаточно давно, чтобы снова стать друзьями.

— Я понимаю, это странный вопрос, но я должен его задать. Мы встречались? Между нами… что-нибудь было?

— О господи, — ответила она. — Он еще спрашивает.

1943 год

В день капитуляции Италии Вилли столкнулась с Люком в вестибюле здания «Кью». Она чуть было не прошла мимо, скользнув равнодушным взглядом по лицу худого мужчины лет тридцати. Но он ее окликнул:

— Вилли! Ты меня не узнаешь?

По голосу она сразу его узнала, и сердце у нее учащенно забилось. Но, снова посмотрев на заговорившего с ней истощенного человека, Вилли тихо вскрикнула от ужаса: из воротника рубашки торчала тонкая шея, а пиджак висел на нем как на вешалке. И глаза были как у старика.

— Люк! Ты просто жутко выглядишь!

— Спасибо, — сказал он с усталой улыбкой.

Вилли поспешила загладить свою оплошность:

— Извини.

— Ничего. Я знаю, что похудел. Там, где я был, не слишком хорошо кормили.

Ей хотелось обнять его, но она сдержала порыв, не уверенная, что ему это понравится.

— Что ты тут делаешь? — спросил он.

— Учебная подготовка: радиосвязь, карты, стрелковое оружие, рукопашный бой.

— Для джиу-джитсу ты не совсем подходяще одета, — усмехнулся Люк.

Несмотря на войну, Вилли по-прежнему одевалась со вкусом. Зарплата не позволяла ей покупать модные вещи, но благодаря отцу все дети в их семье умели шить.

— Думаю, я могу принять твои слова за комплимент. А где ты был?

— У тебя есть время поговорить?

— Конечно.

— Давай выйдем отсюда.

Был теплый сентябрьский день. Они медленно брели вдоль бассейна, в котором отражалось безоблачное небо.

— Как ты попала в Управление? — спросил Люк.

— Это устроил Энтони Кэрролл, — сказала Вилли. Получить работу в Управлении стратегических служб считалось большим везением. — Он теперь личный помощник Билла Донована. — Генерал Донован, получивший прозвище Дикий Билл, возглавлял УСС. — Энтони перетащил в Управление всех своих старых гарвардских друзей. Элспет сейчас в Лондоне, Пегги — в Каире, а вы с Берном, насколько я понимаю, находились где-то в тылу противника.

— Во Франции.

— Тяжко пришлось?

— Первый убитый мной человек был французом. — Люк говорил отрывисто, словно воспоминание причиняло ему боль. — Это был полицейский, вернее жандарм, и его звали Клод — мой тезка. Он случайно зашел в деревенский дом, где проходила встреча нашей группы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, чем мы занимаемся: на столе разложены карты, в углу стоят винтовки, да к тому же Берн как раз в этот момент показывал партизанам, как устанавливать бомбу с часовым механизмом. — Люк невесело усмехнулся. — Этот дурень хотел нас арестовать.

— И что ты сделал? — прошептала Вилли.

— Вывел его на улицу и выстрелил в затылок.

— О господи!

— Он умер не сразу. Прошла почти минута, прежде чем он затих.

Вилли сжала его пальцы. Он не дал ей убрать руку, и дальше они так и шли вокруг длинного узкого бассейна, держась за руки. Люк рассказал ей еще одну историю — о женщине, бойце Сопротивления, которая попала в лапы к немцам и подверглась страшным пыткам. Вилли заплакала. Становилось прохладно, а он никак не мог выговориться, вспоминая все новые и новые подробности: взорванные машины, убитых немецких офицеров, увезенные в неизвестном направлении еврейские семьи.

Их прогулка длилась уже два часа, когда Люк вдруг споткнулся, и ей пришлось поддержать его, чтобы он не упал.

— Я очень устал, — сказал он.

Вилли поймала такси, и они поехали к нему в гостиницу.

Жил Люк не где-нибудь, а в «Карлтоне». Роскошь дорогой гостиницы напомнила Вилли, что он вырос в богатой семье. У него были шикарные апартаменты, в гостиной стоял рояль, и даже в ванной имелся телефонный аппарат — такого она никогда раньше не видела.

Она позвонила и заказала куриный суп, яичницу, горячие булочки и молоко. Сев на диван, Люк начал рассказывать очередную историю, но, прежде чем он успел ее закончить, принесли еду. Вилли расписалась на счете и дала официанту чаевые. Обернувшись к Люку, она увидела, что он спит.

С трудом растолкав его, она помогла ему перейти в спальню и лечь на кровать. «Не уходи», — пробормотал он, закрыл глаза и снова уснул.