Обратный отсчет

Это был какой-то совсем другой Ростовский. Как будто мастер-судьба поковырялся в нем, удалил какие-то ненужные острые и угловатые детали и создал принципиально новый механизм жизни. Такой гладкоровный, кристально чистый и добрый.

Так, по крайней мере, казалось на первый взгляд. А что там у него внутри, это еще разбираться надо. Для этого нужны время и благоприятные условия…

Мы не стали изображать бескорыстную радость (а просто смысла нет: мы были шесть лет вместе, он нас знает, сразу все поймет) и прямо сказали Ростовскому, что нам от него надо.

— Да не вопрос, — Валера посмотрел на часы. — Пошли, покормлю обедом. Потом покатаетесь пару часов, и пойдем работать.

— ???

— Сегодня у меня хлопцы из северо-западного ОБЭП отдыхают. Думаю, вам будет интересно…

Никаких натяжек, просто так совпало. Был четверг, по графику — Валерин «льготный» день. С восемнадцати сегодня и до семи утра завтра.

Мы позвонили на базу и пошли развлекаться. Почему бы и нет? За свои деньги мы сюда никогда бы не поехали — тут все очень дорого.

Пока обедали да катались, Серега подвез пару диктофонов. Афишировать, понятное дело, не стали, мимоходом познакомили Серегу с Ростовским. Валере сказали, что надо быстренько решить один вопрос по работе, пошептались в сторонке и отправили Серегу обратно.

— Да могли бы не шептаться. Вы не стесняйтесь, я подскажу, как этот ваш вопрос решить, — Валера невесело усмехнулся. — Если пара, один за панель в комнате отдыха — там отодвинуть можно, второй под подоконник рядом с бассейном…

— ???!!!..

— Как-никак десять лет опером работал. Вы уж меня совсем-то со счетов не списывайте…

— Гхм-кхм… Эмм… Понимаешь, тут такое дело…

— Понимаю. Вы не краснейте, все нормально. Я же вас знаю. Я верю, что вы не сделаете ничего плохого ни мне, ни моим приятелям. Иначе не пригласил бы…

Валера сказал это совершенно серьезно и безо всякой рисовки. Вот же черт — как неудобно получилось… Выходит, мы отъявленные мерзавцы без чести и совести, а Ростовский — этакая мать Тереза, готовая простить даже своего убийцу!

— Слово офицера… — У Петрушина от стыда даже щеки запылали (напомню, это Петрушин, терминатор и общепризнанный грубиян!). — Если у тебя от нас будет хоть какая-то мелкая неудобь… Можешь пристрелить меня из табельного оружия. Я расписку напишу — типа того, сам захотел!

— А у меня нету, — Валера хмыкнул: насчет расписки — это их старый спецназовский прикол из лейтенантской жизни. — Год как без ствола — и ничего, привык уже.

— Ничего, я тебе свой дам.

— Договорились…

Первый раз мы с Петрушиным навестили Валеру в конце января и после этого стали активными завсегдатаями «банных дней». То есть каждый четверг, регулярно, в 18.00 — мы на месте.

Не сказать, чтобы прямо уж совсем какие-то там грандиозные секреты лопатой гребли, но полезной информации добыли немало. А уж столичных сплетен и слухов наковыряли море. Контингент Валериных приятелей был представлен в основном московскими хлопцами. Наш чемпион живет в Дмитрове, а десять лет работал в Москве. Думаю, это было непросто: кататься каждый день на работу за полсотни километров. Пришлось сильно ужаться в бюджете и разориться на машину. Стойкий товарищ: готов был страдать и многим жертвовать, чтобы сохранить престижную, по провинциальным меркам, работу.

Маленькое лирическое отступление. Разок Валерины приятели уехали пораньше, мы остались втроем и непонятно с какого перепугу, что называется, на ровном месте упились в дым. Вообще-то мы не такие, просто, видимо, вечер был какой-то аномальный. Свидетельствую: в тот странный вечер Петрушин пил с нами! И пил даже больше нас.

Кстати, напрасно он теряется. Выпили мы так много, что потом мне было просто невероятно дурно. Давненько таких ощущений не испытывал, пожалуй, с того момента, как нас с Васей злые нохчи насильственно угощали наркотиками. Так вот, Петрушин — ни в одном глазу. То есть при таком организме может спокойно пить ведрами и ничего ему не сделается.

В общем, тот вечер в информативном аспекте был просто нулевой. Зато в плане душевных откровений и неожиданных проявлений чувств у нас был полный порядок.

Мертвецки пьяный Валера плакал навзрыд и рассказывал нам про свою беду.

Вы в курсе, год назад он уволился из органов. Но вовсе не по ранению, возрасту либо нерадению. Здоровья — вагон, возраст — тридцать восемь, до пенсии работать еще как минимум семь лет, а уж на каком он там счету был, и говорить не стоит. Наш чемпион если где-то работает, то все там обязательно делает лучше всех и исключительно на пять баллов. Он по-другому просто не умеет.

Уволили Валеру из-за того, что он элементарно запил… Представляете? Ростовский и запой — настолько несовместимые вещи, что это даже не укладывается в сознании. И чего, спрашивается, запил?

— Я убил свою жену и дочь…

— Убил?!!!

— Именно. Пьяный сел за руль… Ну, слегка поддатый, под градусом… Не справился с управлением… Попали в аварию. Жена с дочкой — насмерть. А на мне — ни царапинки…