Обратный отсчет

— Эргэдэшки… — виновато просипел Ласточкин своим «утесовским» голосом. — «Феньками» у нас в батальоне только Шекор-туран увлекается…

— Нашел время трындеть! — окончательно разъярился Хантер. — Это наше с тобой счастье, что у тебя не «феньки», иначе нас бы уже архангелы по небу катали! Давай, вызывай броню!

— Фрол! — закричал Петренко, чувствуя, как в груди все хрипит и мало-помалу поднимает голову боль. — Слышишь меня? Это я, капитан Петренко! Дуйте сюда, мы тут «духов» посекли в окрошку!

— Вы, что ли, живы, товарищ капитан?! — изумился сержант. — А мы уже решили, что вас того…

— «Духи» сразу не въехали, что мы в бронежилетах! Ну а мы, понимаешь, неожиданно очухались…

Прикатил БТР, подбежали бойцы. Вместе начали обследовать «точку» Царандоя. Результаты осмотра оказались плачевными — всю заставу вырезали ножами без единого выстрела. Афганские милиционеры, восемнадцать человек, погибли от душманских клинков, абсолютное большинство — во сне. «Духи» забрали практически все оружие, а пятеро ихваней остались на «точке» в засаде. На них-то и напоролись Петренко с радистом. Исчез также и вездеход ЗИЛ-157 — легендарный «Захар», непревзойденный мастер борьбы с бездорожьем.

— А чего это наши молчат, если до них каких-то триста метров? — От скверного предчувствия у Хантера похолодел затылок. — Все на броню! — рявкнул он. — Вперед, к нашим!

Жуткое зрелище ожидало их возле одинокого бронетранспортера: изрезанные, изрешеченные трупы товарищей, следы дикой, отчаянной, последней схватки — не на жизнь, а на смерть… И повсюду — кровь, кровь, кровь. Погибли все. Исчезло оружие, и «Мальвина» тоже исчезла: на том месте, где лежала ракета в своем контейнере, виднелись свежие следы все того же «Захара».

— Товарищ капитан! — выкрикнул Фрол, осматривавший БТР. — Один «каскадер» живой! — Из-под колес машины вытащили чудом уцелевшего, израненного и окровавленного механика-водителя в шлемофоне. Он слабо стонал и лишь после укола промедола ненадолго пришел в себя.

— Серега! — вспомнил капитан имя «каскадера». — Что здесь произошло?!

— Навалилось их из темноты не меньше сотни… — прохрипел механик. — Со всех сторон… Мы дрались до последнего, но куда там… Даже до рации не успели добраться — в «броню» граната влетела… Потом такая бойня началась… Они же, как тараканы, лезут со всех сторон… — «Каскадер» сплюнул кровь. — Я… видел… они «Мальвину» на «зилок»… на руках загрузили и покатили… Стингера раненого скрутили уздечками…. и тоже в кузов забросили… Радовались… офицера захватили… знает ТТХ ракеты… — Парень захлебнулся кровью, мучительно закашлялся и умолк.

— Серега, скажи! — взмолился Хантер, едва сдерживаясь, чтобы не завыть от душевной боли и отчаяния. — Куда они поехали, какой дорогой?! Вас же учили, вы же обязаны знать пушту, дари, фарси… Ну, говори же!!! — Уже вне себя, он схватил «каскадера» за отвороты комбеза и с силой встряхнул.

— Они разделились, — со стоном выдавил механик, почти теряя сознание. — «Захар» со Стингером и охраной пойдет… как я понял… «мандэх» реки… А тот «дух», что к вам, капитан, приезжал… он вместе с отцом возвращается напрямик…коротким путем… Вы уж меня простите… — Раненый начинал бредить. — Не уберегли мы ваших пацанов, не сумели…

— Все на броню! — приказал Петренко. — Идем за ЗИЛ-157, где находится раненый старший лейтенант Скрыпник! «Захар» — машина надежная, но тихоходная, ночью, «мандэхом», душманам непросто добраться к своему кишлаку, в обход всех дорог. Раненого «каскадера» забираем с собой, у нас есть еще промедол, перебинтуем раны, может, и выживет… Не знаю, сколько там «духов» на машине и чем они вооружены. Но задача у нас одна — догнать и отбить Стингера! А еще я уверен — «Песняры» перехватят Найгуля, и будет ему харап… Вперед, механик! Я сам буду показывать дорогу, потому как более-менее ориентируюсь в этой местности!

Взревев спаренными двигателями, БТР двинулся в темноте в направлении пакистанской границы. Тем временем раненого перевязали и вкатили еще один шприц-тюбик промедола. Александр откинул каску на спину, натянул шлемофон и вышел в эфир.

— Хантер вызывает всех, кто его слышит, — преодолевая тупую боль в груди, проговорил он. — Повторяю — всех, кто слышит! — полетел над горами и долинами отчаянный SOS.

Невольно вспомнились события годичной давности, когда он отчаянно взывал о помощи, лежа на залитом кровью пляже.

Одновременно откликнулись Тайфун, Дыня и Корн. Понимая, что счет идет на минуты и времени в обрез, Хантер не стал кодировать сообщение, передав все открытым текстом.

Стингер тяжело ранен и захвачен, его люди расстреляны и изрублены кинжалами, за исключением механика-водителя, который сейчас находится в десантном отделении Хантеровой «брони»… Царандоевская «точка» полностью вырезана, на ее месте оставлена засада, в которую попал и сам Хантер. Кроме всего прочего, боеприпас исчез…