Обратный отсчёт

— Понять не могу, зачем ей это? — почесала в затылке Магна. — Если она, как ты говоришь, большинство людей воспринимает как животных.

Лаки отмахнулась.

— Она и в животных превращается. Она ведь и тебя в виде кошки встречала. Когда она слово «Cynx» придумала, рысью была. Тоже, знаешь, мороз по коже — когда такая милая кошечка трётся о твои ноги и мурлычет. И коготки выпускает, по дюйму в каждом. Похоже, наши кошачьи ей больше всех понравились. И главное: она обожает игры. Розыгрыши, намёки, всё такое. Ручаюсь, в каждом её действии был какой-то намёк. Я про последний её визит на наши базы.

— К слову о намёках. — Док поставил перед каждым по чашке кофе. — Похоже, мы что-то нашли. Пятеро людей, все родом из Европы, и ДНК на четверть или одну восьмую совпадает с ДНК Даны Бойко. При этом, официально, ей не родственники. Возможно, ещё найдём.

Лаки чуть не пролила кофе на себя.

— И ты молчал?!

— Три минуты назад сообщили. Профессор передал, нужно с Даной пообщаться на эту тему. Получается, вам с Вадимом. Договаривайся о встрече, особо тянуть не следует.

Лаки глянула на свой коммуникатор. Новое сообщение, от Профессора. Всё верно, именно это и сказал.

— Вадим должен быть в музее, — напомнила Магна. — Допьём кофе — и поговорим.

* * *

Удивительно, насколько быстро удалось всё перевести! И вновь не оставляло ощущение чуда — пять текстов, о которые обломала зубы официальная лингвистика, «сдались» немедленно. Однако теперь было нечто новое: объяснения.

Если при первом испытании своей стихии Вадим не понимал, откуда что берётся — просто знал, и всё — теперь поток сведений, текст перевода, сопровождали подробности. Примерно такие: переводится так-то и так-то, потому что… Эти объяснения Вадим тоже продиктовал. Некогда записывать: знания приходят в голову, держатся несколько секунд, и угасают. Значит, это моё призвание, это — моя стихия, и основная работа теперь, подумал Вадим. Подумать только, всего двадцать минут прошло — а всё уже сделано!

Ощущая прилив сил и воодушевление, Вадим вернулся в музыкальную комнату. Вот странность: сейчас припомнил, что последние два раза, когда видел Галку, хотел расспросить — а она чем занимается? И всякий раз при встрече не то забывал, не то не было удобного случая. Надо бы это в «напоминалку», в календарь то есть, внести. Сказано — сделано. Коммуникатор оказался на диво удобным устройством. И тоже: ни его операционная система, ни прочие технологии несовместимы с известными Вадиму. Это и в документации указано. Если нужно прочесть носитель «из внешнего мира», есть специальная читалка, и информацию она копирует в «песочницу» — особый раздел, на котором нет технической возможности исполнять потенциально опасный код. Видимо, коммуникатор разработали и поддерживают настоящие параноики.

Вадим постоял «у сцены». Вот то устройство, синтезатор, на котором играл тогда Травматург. Посмотрим. Вадим немного играл на гитаре — бабушка научила, что характерно — а на фортепиано умел играть разве что «Собачий вальс». Всё равно никого нет в музыкальной комнате — никто не посмеётся.

Странно, а где клавиатура? Стоило подумать, и сплошная передняя панель прибора разделилась на клавиши, чёрные и белые — как на фортепиано. Чудеса! Хотя это не первое устройство, отзывающееся на мысленные команды. А рядом с синтезатором нашлась и инструкция. Десять минут — и Вадим, озадаченно, сыграл тему из «Звёздных войн», имперский марш. Вот как это получилось? Только вспоминал мелодию, да пальцами по клавиатуре двигал, даже не прикасаясь — а получилась многоголосая, достаточно близкая к оригиналу музыка! Ничего себе инструмент!

Вадим осмелел; припомнил ещё несколько музыкальных тем — стоило сосредоточиться на них и просто перебирать пальцами по клавиатуре — и мелодия звучала явственно и приятно; сколько удавалось припомнить инструментов — звучали все. Классная штука! Вадим перебирал в уме мелодию за мелодией, и каждый раз получалось всё точнее.

На последних тактах «Жаворонка» Поля Мориа — того, чем озвучивали старую передачу «В мире животных» — в комнату вошла Галина. Поразилась; видно было по её глазам, что потрясена.

— Здорово! — она похлопала в ладоши. — Не знала, что вы умеете так играть! А ещё можете что-нибудь?

Вадим, сам не зная, почему, «исполнил» «Токкату» и «Менуэт», тоже оркестра Поля Мориа. Пока играл последнюю композицию, дверь тихо отворилась и вошли Лаки, Магна и Травматург. Переглянулись — когда Галина вновь зааплодировала, показали Вадиму жест — букву «V» из указательного и среднего пальцев.

Галина подошла вплотную к сцене.

— Как это получается? — спросила она. — Ведь это не запись, да? Не розыгрыш?

— Не розыгрыш, — признался Вадим, сам потрясённый чудесным инструментом. — Не знаю, как получается.

— А если я попрошу… ну, сыграть одну песню… — и смутилась. Кажется, я знаю, что за песня, подумал Вадим. А, ладно, пропадать — так пропадать. Надо, в конце концов, признаться, что было до её амнезии — пропадать, так с музыкой!