Обратный отсчёт

Инициативу разработки деталей отдали Серёге — это его «корень» согласился взять нас с собой, и вообще он лучше всех знаком с тутошней светской жизнью. Серёга тут же и «разработал» за пять минут: я буду представителем Объединённого комитета — Хосе Бруталесом, а он моим гидом и переводчиком. Таким образом мы реализуем привычную связку: он будет общаться, а я слушать, кивать головой и изредка задавать вопросы.

Насчёт распределения ролей я не возражал: Серёга окончил МГИМО, об этом знают все его приятели-знакомые, то, что он будет переводчиком, вполне логично. Меня немножко выбор национальности «представителя» смутил.

— Почему я обязательно должен быть испанцем?

— Не обязательно. Хочешь — будешь греком.

— Дебилтрос Пумпердопулос, — тут же предложила Лиза, уже засевшая за монтаж сайта. — Звучит?

— Но почему именно греком?!

— Ты можешь бегло болтать на английском?

— Нет, не могу.

— Ну вот. Тутошная туса вся поголовно знает английский. Не на профессиональном уровне, конечно, но читать вывески и понимать разговорную речь могут. Испанский и тем более греческий — это уже экзотика. А по улице чуть ниже нас газетный киоск, так там я видел два прекрасных берлицовских разговорничка — греческий и испанский. Вечерок посидишь, завтра день — как раз полтора десятка фраз освоишь.

— Хорошо, я всё понял… А ты у нас скромняга, вундеркинд.

— В смысле?

— Ни разу даже не намекнул, что помимо всего прочего ещё и испанским владеешь.

— Я им владею так же, как и ты.

— ???!!!

— Да ничего страшного, расслабься! Купим на пару разговорники, весь день будем читать, до вечера как раз освоим всё, что надо… Всё будет тип-топ, вот увидишь…

Пока Лиза с Серёгой «верстали сайт», я сгонял к метро, купил разговорники и приобрёл за недорого три очень солидных «корочки» для удостоверения — все разные, но каждая по-своему хороша. Глебыч за десять минут вырезал из дверного коврика печать, руководствуясь эскизом, наспех набросанным Серёгой (ксерокс у нас чёрно-белый, «корочки» толстые и твёрдые, в принтер не влезли — так бы сделали печать на компе), Иванов выбрал понравившийся ему более других бланк, заполнил поля своим каллиграфическим почерком, затем вклеили моё нефотогеничное лицо с резервного фото из личного дела, пришлёпнули сверху печатью… Знаете, получилось вполне даже сносно. Так добротно и качественно, что даже при хорошем освещении трудно предположить, что это гнусная липа.

— Поздравляю, товарищ Бруталес. Теперь ты член Объединённого комитета европейских ассоциаций стритрэйсеров…

* * *

Все подготовительные мероприятия мы без особых хлопот завершили часа за три до исхода рабочего дня. Впрочем, это я как-то официально, как будто для отчёта. Всё-таки верно говорят — кабинетная работа здорово уродует психику даже самого душевного человечка, каковым я себя мню… Мероприятий-то было — Серёге с Лизой доделать сайт и адаптировать его в сети, а мне — ехать домой, отдыхать, готовиться к вечернему рандеву и штудировать разговорник.

Итак, в пятницу, в восемь часов вечера, мы с Серёгой встретились у метро «Динамо». А спустя десять минут — даже как следует обговорить мелкие детали предстоящего рандеву не успели — нас подобрал его приятель.

По части уличных гонок и тюнинга я к тому моменту был большущим докой — полдня сегодня шастал в Интернете и просматривал всякую дрянь, хоть как-то к этой теме относящуюся. В перерывах учил испанский. В итоге у меня голова пухла от впечатлений и новых слов типа «шильдик», «V-образная „восьмёрка“», «спортпакет», «литьё», «антикрыло», а также «энтьендо», «но энтьендо» и «подриа дэлэтрэарло». Пока с Серёгой гуляли десять минут, я не успел как следует замёрзнуть (было не холодно, но сыро, и вдобавок на проспекте вовсю куражился пронизывающий ветер), зато успел подпасть под обаяние богато раскрашенной разноцветным электричеством улицы и интимного перемигивания сиреневых фонарей. Всё начиналось так романтично и приятно, стрелять в нас вроде бы никто не собирался, впереди ждало захватывающее дух приключение, что-то новое, неизведанное…

В общем, когда к нам подъехал Серёгин приятель, я испытал лёгкое разочарование. Почему-то думал, что он будет как минимум на чём-то вроде «Bentley Continental GT» под семью слоями винила. А приехал он на вполне заурядной «Skoda Octavia» какого-то тёмного колера — в сиреневом свете фонарей толком не разобрал.

— А ты думал, он на «Макларене» прикатит? — хмыкнул Серёга, верно отметив мой невольный вздох. — Машинка, кстати, классная, «поднята» до упора по всем параметрам, и вообще Аркадий — наш чемпион. Всех в клочья рвёт, если на гонку попадём — увидишь. Ну, пошли, мой дорогой Хосе. И не забудь, что ты в русском — дуб-дубом…

Аркадий быстренько посвятил нас по процедурным вопросам. То есть посвящал он Серёгу, а тот быстренько лопотал что-то на псевдоиспанском, часто оборачиваясь назад (я намеренно сел на заднее сиденье, чтобы избегать фокуса внимания водителя):

— В принципе вся тусня собирается с пол-одиннадцатого до двенадцати…

— Донде бас… Эн эль пунто дэ энкуэнтро… Не понял, а чего мы тогда прёмся в такую рань?