Обратный перевод

Работы сгруппированы в книге таким образом, чтобы, с одной стороны, выявить большие темы, проходящие через работы А. В. Михайлова разных лет, а с другой стороны, представить работы разных жанров. Провести при составлении сборника тематический принцип в чистом виде трудно, т. к. есть тексты, которые обобщают не одну сквозную тему научного творчества А. В. Михайлова.

В 1-й раздел входят работы, посвященные проблеме поворота в европейской культуре на рубеже 18–19 веков. По существу этот раздел продолжает раздел второй ЯК «Эпоха “готового” слова и ее кризис.

2-й раздел состоит из статей, тематика которых так или иначе связана с историей русской культуры и историей русско-немецких культурных связей. Располагая материал этого раздела мы старались следовать хронологии истории русской литературы.

3-й раздел образует всего одна, но большая и значительная работа. Она, с одной стороны, соприкасается с тематикой предыдущего раздела, но с другой, представляет едва ли не важнейшую для А. В. Михайлова сферу исследований, предмет которой он сам определял как «Ключевые слова культуры».

4-й и 5-й разделы в отличие от первых двух построены не по тематическому, а по жанровому принципу: в четвертом представлены предисловия и рецензии, а в пятом — расшифровки магнитофонных записей лекций А. В. Михайлова.

Читатель может отметить различия между текстами, напечатанными здесь по прижизненным публикациям, и теми, что публикуются по автографам и машинописным экземплярам из архива А. В. Михайлова. Чем обусловлены эти различия?

Во-первых тем, что авторская пунктуация подвергалась в издательствах сильным изменениям, нормализации. Пунктуация как очень индивидуальный момент в авторском тексте, требующий бережной передачи, — эту мысль сам А. В. Михайлов неоднократно высказывал устно и письменно. Если даже представить себе дело таким образом, что он пользовался в своих текстах тем, что называют частной, приватной пунктуацией, и не имел поэтому серьезных возражений против ее нормализации при опубликовании, она тем более заслуживает теперь аккуратного воспроизведения как предельно характеристический слой исторических документов. Среди свойств авторской пунктуации можем отметить превышающее обычную норму использование вводных оборотов (при этом запятая превращается в интонационный знак), а также следующее свойство употребления тире: когда оно употребляется как средство интонационного выделения, то не уничтожает запятые, а как бы добавляется к ним в качестве более высокого отделительного знака. Сказанное не означает, что некоторые случаи ненормативной пунктуации не могут быть расценены как ошибки, которые подлежат исправлению. К таковым безусловно относятся отсутствие запятой перед придаточными предложениями, или в конце вводных оборотов. В настоящем издании такие ошибки исправлены без оговорок, также, как и орфографические ошибки (опечатки).

Во-вторых, отличия обусловлены тем, что неопубликованные тексты открывают перед нами любопытную картину непоследовательности

А. В. Михайлова в выборе той или иной формы написания некоторых слов: “реторика” — “риторика”, "гекзаметр” — “гексаметр” и производные от них. Легче всего было бы прибегнуть в таких случаях к унификации, но вряд ли это был бы правильный путь. И вряд ли сейчас можно предполагать все то, о чем может сказать такая непоследовательность. Например, о том, что в середине и в конце 1970-х годов автор делал попытку через написание “реторика” (см. статью «Культура комического и столкновение эпох»), приближенное к латинскому корню, как-то противопоставить свое расширительное толкование этого понятия тому более узкому и даже несколько негативному значению слова “риторика”. Унификация лишила бы нас возможности читать авторский текст таким, каким он собственно был написан, и открывать в нем выраженные через формы написания слов авторские интенции. Унификация неприемлема даже тогда, когда автор проявляет непоследовательность в пределах одного текста (так в работе о Карамзине встречаем “гекзаметр” и “гексаметр”); интересно все же следить за тем, как автор колеблется между более привычной формой написания и такой, которая более соответствует звучанию греческого слова.

Необходимо принять во внимание, что А. В. Михайлов не раз высказывал свои взгляды на проблемы текстологии; в общем они сводились к признанию принципиальной ценности всякого рода индивидуальных или исторических особенностей орфографии и пунктуации. Практически это выразилось и в тех работах, которые публикуются в этой книге: см., например, цитаты в статьях о Карамзине и нигилизме — текст изданий прошлого века цитируется А. В. Михайловым с возможной при переведении в современную орфографию точностью. Заметим, что это есть свойство относительно поздних работ, а определнную роль в складывании такого отношения А. В. Михайлова к передаче текста сыграла публикация «Писем русского путешественника» H. М. Карамзина под ред. Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского (см. отзыв о ней в работе о Карамзине).