подшучивать. У нее чувство юмора.
Несколько раз, когда Кириллу совсем уж бывало невмоготу, он, психанув,
отправлялся по месту прописки под бок старшей сестрицы. Но у той
совершенно поехала крыша, и самоволки его заканчивались быстро. Не успев
надышаться свободой, он возвращался к своей бизнес-леди выслушивать
брань, соглашаться с тем, что он есть чмо и дармоед, и вновь садиться за руль,
кляня съехавшую с катушек Инессу.
А Инесса зажигала. Ее квартира, конечно, не сделалась проходным
двором, но компашки пенсионеров у нее собирались регулярно. Дедки и
бабульки, прифранченные по такому поводу, развлекались по полной, распевая
под гитару блатной шансон и старинные романсы, а также отплясывая летку-
енку и твист. Натанцевавшись, пили чай и читали собственного сочинения стихи
и прозу или играли в лото на конфеты, или смотрели по видику хорошие старые
фильмы. Да мало ли что можно придумать, когда вокруг друзья и наконец
появилось свободное время?
Хотя как раз свободного времени у Инки теперь оставалось мало, тем
более что она планировала обогатить программу мероприятий своего
самостийного клуба культпоходами по музеям Подмосковья и вылазками на
природу. Времени мало, зато энтузиазма хоть отбавляй, как и полагается
настоящей боевой сколопендре.
В начале лета Надежда, обеспокоенная долгим телефонным молчанием,
решила ей позвонить сама, и Инка прокричала, стараясь перекрыть общий
гвалт и хохот:
– Надька, ты смотри там, не кисни! Будешь киснуть, приезжай к нам, мы
тут тебя растормошим! Или сами к тебе подвалим!
И Надежда ответила, улыбнувшись в трубку:
– Приеду. Обязательно как-нибудь приедем. Придержи мне парочку
билетов.
КОНЕЦ
Document Outline
Устав от жары и света
– Ну я бы так не сказал…
– Ну вы, Надежда Михайловна, даете…
КОНЕЦ