Обратный счет любви

– Я хочу сделать заявление. Это очень важно, это имеет отношение к убийству, а может быть, и не к одному. Там у него в бардачке вы найдете буклет одного медицинского центра. Передайте его, пожалуйста, оперуполномоченному Кутузову. Передайте, чтобы ваши эксперты осмотрели внимательно нож. И еще. Им надо будет обязательно получше изучить парик и некоторые вещи, которые лежат на дне чемодана в багажнике у этого… человека. И его ноутбук тоже нужно изучить. Ноутбук вы видели, он на заднем сиденье. Только вы непременно все передайте. Это важно. Я не знаю, в каком отделении служит лейтенант Кутузов, но ведь вы сможете узнать?

Берзин, который при сем присутствовал, что-то забубнил на ухо капитану, составлявшему протокол. Видимо, просвещал его насчет Надеждиных детективных способностей.

Капитан, довольно равнодушно слушавший до сих пор ее директивы, после берзинских комментариев посмотрел на нее внимательно и тут же направился к машине задержанного.

Задержанный заверещал, втискивая лицо между прутьями решетки, что никакого буклета у него не было и что буклет ему подсунула эта стерва.

Сегодня она на работе. Видимо, это ее последний рабочий день. Только почему – видимо? Последний и есть. Нужно идти в отдел кадров, ее уже заждались. И еще непременно надо будет с девчонками пообщаться. О ее скоропостижном увольнении они, скорее всего, ничего не знают.

Вчера после всех дел Берзин на микроавтобусе завез ее домой, так распорядился Лапин. Он сам сел рядом с водителем, а Надежда осталась в салоне. Ей было обидно. Особенно обидно оттого, что не может поговорить с Лапиным и выспросить, как он-то оказался на месте происшествия да еще подоспел в такой момент, когда Наде понадобилась помощь. Да и Валерия тоже весьма ловко смогла подсечь негодяя Зубова.

Все это было удивительно кстати и оттого очень непонятно, а Надя не любила неясности. С Валерией она сможет разобраться и завтра, а вот историю Лапина ей хотелось бы узнать уже сейчас.

Когда микроавтобус подъехал к ее дому, было уже темно. Надя, еще раз поблагодарив своих спасителей, спустилась с порожка и направилась к подъезду, с удовлетворением отметив, что Лапин выскочил следом. Она уже приготовила проникновенную речь, но так и не произнесла ни слова, Лапин ее опередил. Он догнал ее возле дверей подъезда, окликнул: «Надежда Михайловна, погодите-ка», а когда Надя остановилась и повернулась лицом к нему, сухо проговорил:

– Завтра зайдете к Майоровой в отдел кадров и отзовете заявление.

Надежда усмехнулась легонько и сказала:

– Нет.

А затем, нарушив каменное молчание, светским тоном произнесла:

– Еще раз огромное спасибо за все, Иван Викторович, и всего доброго, мне пора. Муж, наверное, места себе не находит.

Лапин повернулся и пошел к серому силуэту микроавтобуса, в котором на водительском сиденье скучал невозмутимый Берзин. А Надя, поднимаясь в лифте на свой этаж, думала, что поскорее бы начался и закончился завтрашний рабочий день.

Она решила, что нужно будет одеться с шиком и накраситься тщательно, чтобы никому даже мысль не залетела в голову, что она неудачница и отработанный материал.

Судя по реакции Оксанок, привыкших ко многому, это ей удалось.

Оксанка Терехина даже с умеренной фамильярностью спросила, куда это начальница сегодня собралась после работы.

А по дороге в отдел кадров ее перехватил Лапин, который покуривал в лифтовом холле, мимо коего как раз и пролегал путь к Наташке Майоровой. Он сильно дернул ее за руку и приказал следовать за ним. Они в полнейшем молчании проследовали в лифт, а потом спустились на первый этаж, вошли в цеховое пространство, наводя страх и трепет на сборщиц, обмотчиц и даже господ наладчиков, прошли в дальний конец большого, как самолетный ангар, цеха и оказались перед невзрачной дверью начальника участка Гуляева Василия.

Лапин толкнул ладонью дверь и, увидев, что хозяин на месте, протащил Надежду внутрь каморки, с трудом вмещавшей в себя письменный стол, два стула и потертое велюровое кресло.

Гуляев таращился на них ничуть не меньше, чем давеча наладчики и сборщицы. Он приподнял зад от стула, собираясь как-то по-особому поздороваться с высоким начальством, но Лапин не дал ему это сделать.

Лапин прорычал:

– Ты все это затеял? Ты! Тогда давай говори, что мне с этой твоей… гениальной и шикарной дальше делать. Не понимаешь? Ах, он не понимает, надо же!.. – и Лапин с театральным изумлением обернулся в сторону Надежды Михайловны, призывая и ее тоже поизумляться такому тупому непониманию, а потом вновь взглянул на ошалелого Василия: – Она же мне все жилы вымотала за эти две недели, веришь?

Василий посмотрел с любопытством на Надежду, та встретила его взгляд и улыбнулась. Улыбка получилась неуверенной и робкой, совсем не такой, как обычно, ничего победительного или хотя бы задорного в ней сейчас не было. Однако Лапин заметил, что они переглянулись, и это вызвало новый приступ его буйства.

– Переглядываетесь?! Клоуна из меня сделали?! Переглядываются они!..

Васька споро полез в нижний ящик своего письменного стола, зашуршал чем-то и извлек почти целую бутылку перцовки.