Обратный счет

— Сынуль, а Даша, она ведь на Краснопресненской набережной живет? Мы с Валерией Львовной ее подбросили до подъезда, но я подзабыла в каком именно доме.

Андрей угрюмо спросил:

— Зачем тебе, мам? Дашка умерла позавчера.

Надежда оторопела.

— Постой. Как — умерла? Мы же как раз позавчера ее с нашей дачи везли. Она нормально выглядела! Я точно говорю, она нормально выглядела! На нее что, напали в подъезде? Да нет, не может быть. В таком подъезде, как у них, охраны полк. Что с ней…

— Мам, мам, успокойся. Никто на нее не нападал. Она собой покончила.

Мысли в голове Надежды, как по жезлу пьяного регулировщика, заскрипели тормозами и замерли, образовав бесформенный затор. Что?! Еще одно самоубийство? С чего вдруг нормальной девчонке сводить счеты с жизнью?

— Андрей, расскажи все подробно, — потребовала мать.

Она, конечно, не была уверена, что его разговорит. Сын был не в духе и вполне мог пробурчать в ответ что-нибудь вроде: «Да какая тебе разница, мам» и отправиться к компьютеру. Но Андрею хотелось выговориться. Тухло было у него на душе. Тяжко от тайны, которая на одного. Сначала тайна была на двоих с Дашкой.

И еще он не хотел признаться самому себе, что ему сделалось легче, оттого что ее не стало. Потому что теперь кроме него больше никто не видел убийцу.

И он рассказал маме, как в среду вечером получил от Дарьи какую-то дикую эсэмэску и решил, что она так прикалывается. Хотел ей перезвонить сразу же, но ее номер был постоянно занят, потом Андрей погрузился в сеть и забыл.

А вчера после редакционной летучки ее стал разыскивать выпускающий, чтобы выцапать у нее обещанный обзор. Тут обнаружилось, что, во-первых, Дашки с утра в редакции так и не было, а во-вторых, что люди получили от нее накануне такое же, как и Андрей, сообщение, которому, так же, как и он, значения не придали.

Оно гласило: «Ухожу из жизни, потому что не могу вынести груза вины. Вместо меня умерла другая, из-за меня умирает брат».

Поскольку ни один из ее телефонов так и не отвечал, разбираться к ней домой отправили курьера Алексея Филипыча. Он сумел разговорить мужика из охраны, который сторожил подъезд. Охранник на этаж Филипыча не пустил, но, ознакомившись с его редакционным удостоверением, согласился поделиться информацией.

Оказывается, накануне вечером к Врублевским зашел родственник, который часто в последнее время у них бывал. Поскольку дверь на его звонок никто не открыл, он вошел в квартиру, воспользовавшись ключом, который у него оказался по стечению обстоятельств. Вошел и обнаружил Дашу уже мертвой. Девочка выстрелила себе в висок из пистолета, который ее брат держал для самообороны. Этот их родственник и вызвал полицию.

— Бедная девочка, зачем же она так?.. — расстроено произнесла Надежда. — Я-то думала, что она успокоилась насчет брата. Когда мы с ней позавчера днем расстались, вид у нее был вполне вменяемый, никакой депрессии или психоза. Видимо, посидела дома одна и довела себя разными мыслями. Сынуль, а я не поняла, что она в этой эсэмэске написала? Ну, что вместо нее другая умерла?.. Что это означает, как ты думаешь?

И тогда Андрей рассказал еще и про смерть Ксюши. Про то, что во вторник вечером, за день до самоубийства Даши, какая-то ненормальная пенсионерка убила ее подругу почти у них на глазах. Похоже, что речь в той эсэмэске идет именно о Ксюше. Непонятно только, почему Дашка выразилась, что ту убили «вместо». Наверно, она вообще плохо соображала в последние минуты перед тем, как приставить ствол к виску и нажать на тугой спусковой крючок.

Надя почувствовала нервное возбуждение, как во времена Союза, когда перед тобой в очереди оставалось три человека, а босоножек твоего размера только две пары. Ее мозг вычленил ключевые слова «ненормальная пенсионерка» и зацепился за них. А что узнала вчера Надя от опера Кутузова? Она узнала от опера то, что некая тетка пенсионного возраста зарезала в девушку в подворотне, и произошло это во вторник вечером. По времени — как раз перед тем, как Инесса позвонила со скандалом. День недели совпадает, время суток совпадает. А может быть такое, что Кутузов расследует именно убийство Ксюши?

Это же как же повезло! Если Андрей был свидетелем того самого преступления, то он сможет пойти в полицию и дать показания, что его тетя Инна тут не при чем. Хотя, повезло — это не совсем подходящее слово. Ведь какой кошмар пришлось пережить ее сыну! И он так долго молчал, ничего ей не рассказывал. Берег? Просто не хотел делиться? Неважно. Он же взрослый парень и уже может не жаловаться мамочке на расквашенный нос.

Надя грустно произнесла:

— Бедный мальчик, как же тебе досталось.

И сын не стал возражать, что мама назвала его бедным мальчиком, и на то, что жалеет. Это же мама… А Надя, чувствуя себя сволочью, а не матерью, продолжила с состраданием в голосе:

— Наверно, перед глазами часто встает?