Обратный след

Он вел машину легко, с профессиональной небрежностью мастера, заканчивающего привычную работу. На Садовом кольце по неуловимым мелочам Денисов догадался, что ехать осталось немного. Действительно, свернув с кольца, они сделали несколько поворотов и остановились у большого серого здания.

— Нам сюда.

Во дворе, сразу за проходной, к ним подошли двое: пожилой, с мешочками под глазами — Старик, сразу окрестил его Денисов, — и молодой парень. Оба были в живописных, выгоревших на солнце ковбойках.

— Позвольте представить, — церемонно и чуть насмешливо сказал капитан Кристинин, кивая в их сторону. — Майор милиции…

— Горбунов Михаил Иосифович, — назвался Старик.

— Лейтенант Губенко.

— Денисов.

Молодой коснулся пальцами ладони Денисова и, продолжая прерванный разговор с Горбуновым, сказал о ком-то:

— Вы, Михаил Иосифович, зря с ним возитесь, он же вас форменным образом эксплуатирует. Я бы его в два дня отшил…

Денисов позавидовал самоуверенности, с какой держался его сверстник.

— Сейчас мы тоже переоденемся, — сказал Кристинин. В это время стоявший у входа милиционер его окликнул:

— Товарищ капитан, к дежурному!

— Меня?!

Привыкшие ко всяким неожиданностям своей службы, Михаил Иосифович и Губенко не прервали разговора, Денисов чуть отошел, чтобы не мешать.

Кристинин появился через несколько минут.

Михаил Иосифович! — крикнул он еще с лестницы. — Тот объявился!

— Тот?! Не путают? — Старик и Губенко разом обернулись.

— На даче! Уже несколько дней!

Горбунов взглянул на часы.

— Надо что-то делать.

— Мы поедем, как только удастся кое-что организовать… — сказал Кристинин.

— Неплохо бы Удальцова взять! — Губенко встрепенулся. — Или Спирина! Ну и сила у него! Но лучше Удальцова.

Денисов ждал, когда, решив другие вопросы, капитан вспомнит о нем.

— Удальцов твой сегодня выходной, Спирин в поликлинике. Про остальных ты знаешь, — Кристинин с секунду помолчал, — нет никого. Вот он поедет. — Кристинин кивнул на Денисова. — Идите пока наверх, я скоро приду.

После его ухода разговор больше не возобновился, Губенко молчал. В эти минуты Денисов понял, что будет участвовать не в прочесывании дна оврага в поисках орошенного орудия взлома, а в настоящей, может быть, даже опасной операции.

В кабинете оказалось сумрачно и прохладно. Сбоку от стола висела на стене фотография бенгальского тигра: огромная кошка брезгливо потягивалась после сна, седые усы ее воинственно топорщились.

Кристинина ждали долго. Он появился минут через сорок и бросил на диван ворох одежды. Денисову досталась куртка из водоотталкивающей материи, когда-то белая или кремовая, с красным вязаным воротником и такими же манжетами, старые джинсы с ржавыми наклепками и кеды. Кристинин надел изрядно потертый серый костюм и летние туфли с пряжками.

— Нам дадут «газик» вместе со всем снаряжением. — В новом одеянии Кристинин выглядел старше, по так же щеголевато. — Придется некоторое время вкалывать на новом поприще.

Смысл сказанного дошел до Денисова не сразу.

Покончив с переодеванием, Кристинин вытянулся в кресле, закурил. Денисов обратил внимание на то, что, затянувшись, Кристинин не относит сигарету в сторону, а лишь чуть приподнимает ее над верхней губой, не отрывая большого пальца от подбородка, и на лице его, насмешливом и живом, появляются тревога и озабоченность.

— Значит, вы — Денисов…

— Денисов Игорь. — Он встал.

— Садитесь. Двадцать четыре года.

— Двадцать три.

— Двадцать три, служил на флоте…

Денисов сел, искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.

— На Севере.

— Вернулся на завод. Потом решил пойти работать в милицию, — Кристинин наверняка думал о том, как можно будет использовать биографию Денисова в предстоящей операции, — попал в школу подготовки… Ученик десятого класса рабочей молодежи? — Кое-какие наметки у него уже были. — Хобби?

— Я занимался рисованием в студии.

— А на заводе вы кем работали? — спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад, и был совершенно спокоен.

— Электриком по шестому разряду. И на флоте тоже.

— Вам о приметах Новожилова рассказывали? — И тут все трое впервые взглянули на Денисова с интересом.

«Значит, я в группе, которая будет брать Новожилова! Вооруженного! — сообразил Денисов. — Это уже не занятия, это то самое, настоящее!»

— А как же?! — Он припомнил: — «На вид сорок лет, плотный…» У меня записано!

За окнами и стенами кабинета была жизнь, здесь — ожидание.

— Какого калибра у него пистолет, товарищ майор? — спросил Губенко у Михаила Иосифовича.

— Семь шестьдесят пять. — Старик пожал плечами. — Не представляю, где Новожилов его откопал? Модель девятьсот девятого года…

— Мы как-то изъяли «борхардт» восемьсот девяносто третьего года, — сказал капитан Кристинин, — Помните?

— Как же! Я стрелял из него. И из «люгера» тоже.

Денисову нравилось, что Кристинин держался с ним и с Губенко как с равными, а к Старику обращался почтительно, как младший.