Образ, бережно хранимый: Жизнь Пушкина в памяти поколений

Кто, как лебедь цветущей Авзонии[25]

,Осененный и миртом и лаврами,
Майской ночью при хоре порхающих,
В сладких грезах отвился от матери,—

Тот в советах не мудрствует; на стены

Побежденных знамена не вешает;
Столб кормами судов неприятельских
Он не красит пред храмом Ареевым,

Флот, с несчетным богатством Америки,

С тяжким золотом, купленным кровию,
Не взмущает двукраты экватора
Для него кораблями бегущими.

Но с младенчества он обучается

Воспевать красоты поднебесные,
И ланиты его от приветствия
Удивленной толпы горят пламенем.

И Паллада туманное облако

Рассевает от взоров,— и в юности
Он уж видит священную истину
И порок, исподлобья взирающий!..

Как того требовал канон жанра послания, в стихотворении рисуется облик адресата — юного поэта, независимого («в советах не мудрствует»),[26] очаровавшего своих слушателей ранней одаренностью. Кредо его — в служении «священной истине», в свершении художественных и гражданских подвигов. Не случайно его опекает Афина Паллада — богиня мудрости (именно в решении государственных дел); с ее культом связано прославление устоев государственности, основанных на демократическом законодательстве. Афина же покровительствует художникам и героям, которые встают на защиту общественного порядка. Автор послания широко использовал античную мифологию, уверенный, что читателю будет понятна знакомая семантика образов[27]. Послание завершалось возвышенно:

Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон[28]

на Олимп Торжествующий.

Решительно ни с одним из популярных тогда поэтов не удавалось читателю связать создаваемый посланием образ. Правда, знатоку поэзии могло припомниться, что в одном из предыдущих номеров того же «Российского Музеума» было опубликовано стихотворение «Воспоминания в Царском Селе», подписанное именем Александра Пушкина. (То было первое его стихотворение с авторской подписью — прочее до той поры выходило анонимно.) При публикации была сноска: «За доставление сего подарка благодарим искренно родственников молодого поэта, которого талант так много обещает. И (здатель) М(узеума)»[29].

Сохранились свидетельства, что уже первое стихотворение А. Пушкина было замечено ценителями изящной словесности. По воспоминаниям М. Н. Макарова (поэта, историка литературы, издателя «Журнала для милых»), именно по первым публикациям в журнале «Российский Музеум» публика узнала Пушкина и изумилась его дарованию[30].

Слух о юноше, который, по отзыву В, А. Жуковского, призван стать «надеждой нашей словесности», ширился. Скоро минуло время, когда поэт заслуживал прозвищ «парнасского шалуна», «балагура». Недолго его именовали «Пушкин-племянник», чтобы отличать от Василия Львовича. Стремительно растущая популярность вытеснила это прозвище, слава племянника затмила имя дяди...

По окончании Лицея Пушкин живет в Петербурге. По цензурным условиям многие его стихотворения, сатиры, эпиграммы, выразившие идеи и настроения передовых кругов российской молодежи, не могли появиться в печати. Они широко распространяются в списках, рукописях, заучиваются наизусть, декламируются на собраниях молодежи. Особую известность получили в то время написанная в 1817 году ода «Вольность» (позже она стала главным поводом для ссылки поэта), «К Чаадаеву» («Любви, надежды, тихой славы...»), «Деревня», «Сказки. Noël», эпиграммы (на Каченовского, Карамзина, на Стурдзу и другие).

По воспоминаниям И. Якушкина и И. Пущина, сатирические «Сказки. Noël» распевались чуть не на улице и распространялись в многочисленных рукописных копиях. В списках ходило послание «К Чаадаеву», воспламенившее многие юные сердца призывами служения свободе, «вольности святой», верой в то, что «Россия вспрянет ото сна...» и «на обломках самовластья» будет возведено свободное, демократическое государство. Пушкинская патриотическая лирика тех лет оказала огромное воздействие на молодежь, на будущих декабристов. В ответах на вопросы следственного комитета участник восстания на Сенатской площади М. П. Бестужев-Рюмин скажет, что слышал повсюду «стихи Пушкина, с восторгом читанные». Это укрепляло «либеральные мнения».