Образ человеческий

— А я вот все думаю, отчего я ему никогда не сказала ни одного доброго слова? Бранила я его много, а доброго слова никогда не сказала.

— Он сам себя губил, — рассудительно сказала горничная. — Пил очень. Вам это было не особенно приятно. Да.

— Ну, конечно, неприятно. Но я ему никогда не сказала, что я его жалею. А помнишь, как он нашего Костю любил?

— Да ведь он, нельзя сказать… Он работал, — сказала старуха. — Попросишь его о чем, он с превеликим удовольствием. Только он себя губил. А образ у него был человеческий.

Александра Ивановна вздохнула.

— Не знает он, что я его жалею, — сказала она. — Вот эта наша раздражительность… Все дурное спешила сказать, а доброе-то… не успела.

[1]