Образ России в современном мире и другие сюжеты

Но значительно более сложное строение компаративной истории и ее теоретико-методологическое обоснование было обусловлено тем, что первые практические воплощения новых идей появились гораздо позднее. В 1886 г. в Лондоне вышел труд «Сравнительное литературоведение» («Comparative literature») новозеландца ирландского происхождения Хатчесона Маколи Поснетта, возглавлявшего кафедру классической филологии в Оклендском университете. Труд построен на сопоставлении национальных процессов, идеях Герберта Спенсера, социал-дарвинизма, принципа эволюции от «простого» к «сложному», «индивидуальному». В зарубежной науке он считается началом методологически обоснованной компаративистики.

Для русской науки началом стало издание А. Н. Пыпиным и В. Д. Спасовичем в 1879–1881 г. двухтомной «Истории славянских литератур», созданной на принципах культурно-исторической школы. В 1880 г. вышел первый том четырехтомной «Всеобщей истории литературы» (1880–1892) под редакцией В. Ф. Корша и А. И. Кирпичникова. Издание, основанное на выявлении хронологических параллелей, содержало материалы истории античной, западноевропейских, славянских и восточных литератур (древней и новой).

В Германии в 1880–1883 гг. издается оказавшая существенное влияние на развитие немецкой компаративистики «История немецкой литературы» В. Шерера, основанная на принципах культурноисторической школы, но делавшая упор на изучение текста и анализ причинности явлений.

Во многих российских университетах с 1880-х годов существуют кафедры «Всеобщей литературы» (в том числе в Киеве), а среди ученых того времени особое место занимает А. Н. Веселовский, возглавивший с 1870 г. кафедру в Петербургском университете.

Для Веселовского как основателя нового направления в сравнительном литературоведении, увенчанного выдающимся (незавершенным) проектом «Исторической поэтики», принципиально важно изучение в сравнительном русле основы словесности – фольклора. Вместе с тем сфера его интересов включала в себя и постижение «механизмов» формирования, эволюции и функционирования литературы в разных культурных пространствах. А для этого было необходимо создание, как он говорил в лекциях 1870 г., «сравнительного метода». Прокладывая свой путь, А. Н. Веселовский не отказывался от того, что было уже создано, – ни от «мифологической» школы (в России представленной работами Ф. И. Буслаева), ни от «теории заимствований» («миграции») немецкого теоретика Теодора Бенфея[141]. Соединение исторического, общекультурного и теоретического лежит в основе его замечательных прозрений о «механизмах» культурообразования (в том числе о взаимодействии разных народов в области фольклора и литератур). По широте и глубине понимания процесса формирования новых культурных явлений Веселовский сопоставим только с Гердером, который считал, что перенос «чужого» в новую среду ведет не к искажению «образца», а к возникновению нового и иного легитимного феномена.

Так, уже в 1860-х годах Веселовский писал о том, что «влияние чужого элемента» всегда обусловлено уровнем той среды, на которую он воздействует, и готовностью этой среды к восприятию «чужого». Всеобщий «культурный закон», по Веселовскому, – «двойственность образовательных элементов» (т. е. «свое» + «чужое»). Веселовский назовет взаимодействие элементов в разных культурах (в фольклоре, литературе) «встречным течением», которое является необходимым условием «переноса». Такова основа его сравнительного метода. Знаменательно, что черновой план своей «Исторической поэтики» Веселовский набросал на экземпляре книги Х. М. Поснетта, основой компаративизма которого был «принцип динамизма» развития национальных литератур внутри мировой литературы, тогда как А. Н. Веселовский делает акцент на «встречном течении» и на трансформации воспринятого в своей среде[142].

Он вплотную подошел к осмыслению конкретных механизмов формирования, функционирования и взаимодействия культуры/литературы в целом. Однако не завершил своей «Исторической поэтики». Трансформационные механизмы найдут различные объяснения во второй половине XX в., в том числе и в отечественной науке (с пониманием преемственности по отношению к А. Н. Веселовскому и к его последователям, в частности, к такому крупному ученому, как В. М. Жирмунский). Однако идеи Веселовского не получили достаточной известности в западноевропейской научной среде.