Образец

— Именно, — ответил Сергей, надел на голову шлем, защёлкнул шейные фиксаторы, ощущая, как ткань скафандра приятно сдавливает горло, изолируя хрупкое человеческое тело от смертоносной среды Хэллы.

— Ваши рации модернизированы, теперь сигнал пропадать не должен на любом расстоянии, связь с кораблём будет постоянной, — в динамике шлема неожиданно раздался голос безымянного, заставив Лесника озадаченно замереть, а потом и поморщиться. Всё это время их подслушивали, и точно так же на поверхности каждое слово, каждый приказ будет записан и разобран. Приятно, с одной стороны, что твои предсмертные крики и стоны останутся потомкам, но если выживешь, то неосторожно оброненная фраза может стать поводом для трибунала.

— Во дела, — прислонив шлем к уху, изумился Корней, подражая манере Эдика. — Нас там что, весь мостик слушает? Мы теперь звёзды эфира.

— Мама, я в телевизоре, — отпустил комментарий Влад, неохотно надевая свой шлем. — Теперь и про начальство ничего не скажешь… сплошная цензура, ёпт.

— Справимся, — протянул Лесник, прицепил огнемёт к поясу, закинул на плечи рюкзак, осмотрел товарищей, одобрительно кивнул. Несмотря на повальное разгильдяйство и несерьёзное отношение, парни не растеряли навыков, почти одновременно закончив сборы, и теперь были полностью готовы погрузиться в занимательный и гостеприимный мир Хэллы. — Мы готовы, идём к шаттлу, — передал он по рации, зная, что его и так прекрасно слышат, но простая, привычная процедура придавала уверенности, что всё идёт именно так, как надо.

Ему не ответили. Сергей расценил это как знак одобрения, махнул рукой команде и направился к ангару. В динамиках царила тишина, никто не решался заговорить и быть мгновенно услышанным, и это была лишь одна из причин, веская, но не главная. Они боялись, теперь, выйдя на финишную прямую, в их сердца вернулся тот самый первобытный страх необузданной, непокорённой природы, с которой придётся столкнуться, бросить вызов, победить или умереть. Каждый раз этот змей оплетал горло, мешая дышать, и каждый раз они его пересиливали, брали себя под контроль, вели битву с эмоциями. Предстояло лишь вспомнить, как это делается, обнажить клинки и показать, кто тут главный.

Лесник помнил. Слишком хорошо помнил и поэтому, оказавшись на посадочной платформе, ускорился, торопясь поскорее запрыгнуть в «птичку», пока не передумал, пока не поддался, пожалуй, самому сильному инстинкту. Когда ботинок ступил на гулкий пол шаттла, пришло облегчение, осознание, что обратного пути уже нет, что нельзя повернуть, нельзя обернуться и есть только дорога вперёд. Словно читая его мысли, трап поднялся, едва Эдик успел залезть внутрь, свет потускнел, зажглись аварийные лампы.

— Дамы и господа, прошу вас поскорее пристегнуться, нас просят поскорее освободить ангар, — донёсся бодрый голос из динамика. — Ты и есть тот самый «четвёртый»?

Сергей не сразу понял, что обращались именно к нему, а «четвёртый» относилось не к его прозвищу или обозначению где-либо, а к номеру канала связи. Он жестом велел парням отключить рации, а сам переключился на закрытый канал с пилотом.

— Лесник, верно? Тот самый? — мгновенно, сквозь весьма ощутимые помехи спросил пилот.

— Да, тот самый, — как можно спокойней ответил Сергей, не зная, радоваться ли ему подобной славе. — Что-то случилось?

— Я просто… хотел познакомиться с легендой, до того как… ну, ты знаешь. Мне даже не верится, что вы согласились высадиться после всего, что случилось.

— Погоди, ты о чём? — напрягся он, отвернулся, чтобы не видеть товарищей, что слышали его, но не слышали пилота.

— Ну, о других, — неуверенно ответил тот. — Или вы не знаете?

Лесник поднял голову, посмотрел прямо в камеру под потолком, замотал головой. Происходившее нравилось ему всё меньше, и притупившийся страх теперь начинал сплетаться со злостью и гневом. Не самый лучший коктейль перед встречей с дамой по имени Хэлла.

— Значит, они вам не сказали… — задумчиво протянул пилот. — Вы не первые летите. Я до вас высадил две команды. Обе погибли. Даже тел не нашли. Слышал от ещё пары пилотов, что те тоже высаживали людей, но назад никто не вернулся. Так что, извини, что испортил боевой настрой, но тебе стоит знать, как обстоят дела.

— Спасибо, — сухо ответил Сергей, переваривая услышанное. Он отключил связь, вернув базовые настройки, велел то же самое сделать остальным и отмахнулся от расспросов, намекнув, что всё расскажет позже.

— Так, нам, наконец, дали добро, держитесь, — в голосе пилота снова мелькнула бодрость и уверенность. Притворялся ли тот или действительно выбросил из головы печальную судьбу команды смертников, что вёз?

Перед глазами всё поплыло, живот неприятно свело, а его содержимое заторопилось наружу. Обычно симптомы «всплытия» не проявляются настолько сильно, но Лесник никогда раньше не летал на крейсерах и на таких скоростях. Поэтому торможение и выход в обычное пространство стали столь дискомфортными, да ещё и закованный в скафандр, он ужаснулся, что если блеванёт, то всё останется внутри.