Образец женской логики

Рикардо поцеловал Виолетту в макушку.

— Она права. Будем гуманны.

Он обнял Виолетту за плечи, и они подошли к столу.

— Какая красота. Я голоден как волк.

Все трое уселись за стол и принялись за завтрак. Еда исчезала с устрашающей быстротой.

— Кстати, Цеца, — проговорил Рикардо, разделавшись с яичницей. — Далеко ли отсюда до мыса Калиакрия?

— Что-то около часа езды, а что?

— Я хочу съездить туда завтра. Там был грандиозный морской бой в конце восемнадцатого века. Надо посмотреть это место.

— У тебя есть карта?

— Конечно.

— Давай ее сюда. Я покажу, как лучше добраться.

— Ты возьмешь меня с собой? — спросила Виолетта, глядя на него сияющими глазами.

— Если ты захочешь.

— Конечно, захочу. Я там еще не была, а с тобой тем более.

— Решено, едем. Но придется встать пораньше.

— Значит, сегодня я ночую у Цецы, — лукаво произнесла Виолетта.

Рикардо улыбнулся, иронически прищурив глаза.

— Не дури. Здесь полно комнат. Если хочешь, я запру тебя.

— Только ключ не забудь выбросить в окно, причем лучше куда-нибудь подальше.

— Вы опять! — Цеца скорчила недовольную гримаску. — С вами просто невозможно в одной комнате находиться. Неси свою карту, Рикардо, покажу тебе дорогу и пойду. А то я просто за себя не ручаюсь.

Рикардо пошел искать карту. Девушки остались на кухне одни. Цеца принялась мыть посуду. Виолетта убирала со стола оставшуюся еду. Обе молчали, думая каждая о своем.

— Ты решила перебраться сюда? — прервала паузу Цеца.

— А что мне еще остается делать? — задумчиво произнесла Виолетта. — Я люблю его.

— Ну, этого ты могла и не говорить. И так видно.

— Ты сердишься?

— Нет, конечно. Опасаюсь за тебя немного. Что будет, если все вдруг кончится?

Виолетта испуганно посмотрела на нее.

— Почему ты так говоришь?

— Не знаю. Так подумалось вдруг. Он совсем из другой жизни. Приехал сюда поработать, а заодно и поразвлечься. Ты очень красивая. Позабавится с тобой и уедет обратно к своим светским львицам.

Слезы навернулись на глаза Виолетты.

— А ты, оказывается, можешь быть жестокой. Зачем ты так?

— Это не я жестока, а жизнь. Ты еще слишком мало знаешь о ней.

— Когда это ты успела так много узнать о жизни? — возмущенно вскричала Виолетта. — Ты просто завидуешь мне!

— Есть немножко, — призналась Цеца. — Но дело не в этом. Я всего лишь хотела предостеречь тебя.

— Оставь свои предостережения при себе. Я сама могу о себе позаботиться!

— Ну вот, приехали. А я-то думала, что мы друзья.

Виолетте стало стыдно.

— Прости. Просто ты ударила по самому больному месту.

— Это ты меня прости. Не надо было мне вмешиваться.

Рикардо вошел с картой и расстелил ее на столе. Цеца вооружилась карандашом и склонилась над картой.

— Вот, смотри. Мы находимся здесь. Выезжаешь на это шоссе, минуешь Золотые Пески, потом через Кранево на Албену. Но туда заезжать не надо. Берешь левее. Там будет хороший ориентир — ресторан «Бултрак», на горе справа. Проедешь поворот на Добрич, потом Балчик, Божурец, а там до Калиакрии всего километров двадцать, не больше. Следи за указателями. Будет написано: «Нос Калиакра». «Нос» значит мыс. Виолетта тебе поможет разобраться.

— Будешь моим штурманом?

— Да, капитан, — с деланной бодростью отозвалась Виолетта.

— А я, если не возражаешь, воспользуюсь вашим отсутствием и приведу дом в порядок завтра.

— Договорились, Цеца. Завтра все будет в полном твоем распоряжении. Ключи у тебя есть.

Когда Цеца ушла, Рикардо подошел к Виолетте и положил руку ей на плечо.

— Что случилось?

— Ничего особенного. А почему ты спрашиваешь?

— Ты изменилась. Сидишь как в воду опущенная, и глаза на мокром месте. Вот я и хочу узнать, что произошло.

Виолетта спрятала лицо в ладони.

— Цеца считает, что ты бросишь меня, как только вернешься в Италию.

Рикардо присел рядом, взял ее за подбородок и повернул к себе.

— И забуду эти фиалковые глаза? Если ты веришь в это, ты такая же дурочка, как и твоя Цеца. Впрочем, она хорошо к тебе относится, и* это извиняет ее.

Виолетта прислонилась головой к его плечу.

— Я, наверное, действительно дура. Я так счастлива, что мне немного страшно.

— Слушай, Виола, ты напоминаешь мне бедную Эльзу, помнишь, у братьев Гримм. Она накануне собственной свадьбы спустилась в погреб за вином и увидела топор, вонзенный в притолоку. Села на пол и ревет в три ручья. Отец и жених прибежали, ничего понять не могут. А она им, мол, выйду я замуж, родится у нас сынок, такой красивый, умный, подрастет, пойдет в погреб за вином. Топор упадет и убьет его. У-у-у, какое горе!

Виолетта не смогла сдержать улыбки. На душе снова стало легко.

— Погоди-ка, как ты назвал меня только что?

— Бедная Эльза.

— Нет, ты сказал «Виола».

— Да, а что?

— Так называла меня моя мама.

— Лучшего имени она придумать не могла. У тебя глаза, как лесные фиалки, а фигура похожа на скрипку [1]. Сам маэстро Паганини позавидовал бы такой.

Он подхватил ее под мышки, приподнял, поставил перед собой и провел руками по ее телу. Пальцы почти сомкнулись на ее талии.

— Виола, — медленно проговорил он. — Можно, я буду называть тебя так?

— Тебе можно. — Она провела язычком по вдруг пересохшим губам. Его руки обжигали ее сквозь тонкую ткань рубашки.