Образование древнерусского государства

Натиск русских ослабел. В этот же момент на них, окружая с флангов, напала греческая конница. Святослав начал отходить и вскоре ворота Доростола закрылись за последним русским воином. Кончилась решающая битва. Святослав не победил, но он не был и побежденным. Но что делать дальше? Ночью Святослав принял решение начать переговоры с Цимисхием. Он очищал Доростол, уходил из Болгарии, отсылал пленных греков императору и возвращался на Русь. Император же обязывался дать ему беспрепятственно выйти по Дунаю в море и возобновить старый договор. Цимисхий охотно согласился, утвердил условия мира и выдал русским по две меры (медимна) хлеба на каждого из 22.000 воинов. К Святославу явились послы Цимисхия. Они принесли русскому князю дары: «злато и паволоки». Святослав приказал их ввести, а когда послы разложили перед ним дорогие дары, он, даже не взглянув на них, приказал своим «отрокам»: «Схороните». Вернувшиеся послы с изумлением рассказывали о том, как Святослав отнесся к драгоценным подаркам императора. И вторично явились послы, неся на этот раз «мечь и ино оружье». Святослав с радостью принял дары, «нача хвалити, и любити и целовати царя». Русский князь — воин, с презрением в трудную минуту отвергший дорогие подношения, с неподдельной радостью осматривал дорогое его сердцу оружие. В этом эпизоде, рассказанном летописцем, отразились воспоминания русских людей о своем воинственном князе. Результатом переговоров явился договор, датированный июлем 971 г., заключенный «в Дерестре» между Святославом и Свенельдом, с одной стороны, и Цимисхием — с другой. Это, собственно, не договор, а клятвенное обязательство Святослава впредь не воевать с Византией, не поднимать на нее другие народы, не воевать ни в Корсунской стране, ни в Болгарии, не претендовать на византийские земли, а в случае, если империя подвергнется нападению или будет нуждаться в помощи русских, Святослав должен оказать ей поддержку.

Договор был закреплен клятвой Перуну и Волосу, «Скотьему богу»[576]. Возобновлен был, по-видимому, и старый договор 944 г., регулирующий торговые и дипломатические сношения обоих государств. Переговоры Святослава с Цимисхием сопровождались их личной встречей.

На берег Дуная прибыл Иоанн Цимисхий в пышных одеждах и позлащенном вооружении. Его сопровождала многочисленная свита, богато одетая, в блестящих доспехах. С того берега Дуная отчалила ладья. «Святослав переезжал реку… и, сидя за веслом, греб наравне с прочими без всякого различия. Видом он бы таков: среднего роста, не слишком высок, не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритой бородой и с густыми длинными, висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким. В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами, с рубином, посреди них вставленным. Одежда на нем была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная»[577]. Поговорив немного с Цимисхием о мире, причем этот разговор Святослав вел, сидя на скамье ладьи, он переправился на другой берег. «Таким образом кончилась война Римлян с Россами», — заключает Лев Диакон.

Описание наружности Святослава Львом Диаконом имеет исключительную ценность уже хотя бы потому, что оно — единственное. Нет ни одного источника, ни русского, ни иностранного, в котором так ярко был бы обрисован внешний облик какого-либо деятеля Руси.