Образование Киевской Руси и её государственности(Времена до князя Кия и после него)

«Отож помер Князь Кий, и люди Русские горевали по нем. Помер он от старой старости, под сто лет. Кажному приходит час его, и раз на Свет Божий родился, так и помереть надо. А все же Русы плакали своего Князя. Первым он стал собирать Русов до купы. Первым он и Киев построил. При нем на Днепре поставили Лодьницу, где делали лоди большие. И вот сказал старший лодейник людям: «А что ж, браття, неужто Князя Кия забудемо? Так чтоб не забыть, назвемо лоди наши «Хоровами», борты лодей «Щеками», мачту «Кием», а парус льняной — «Лы-бедью». И так будемо называть, и так Князя Кия не забудемо». И стали называться так части лодей, и скоро стали звать их «коробами», а потом и «кораблями», и не забыли люди Кия. Но были и такие, что когда Князя Кия не стало, говорили: «Разбойника не стало!» Были и такие. Они сами были разбойниками и потому Князя так ганебили. А колиж Олег настал и убил последних Князей Киевских, так те люди говорили: «Нащадков разбойника Кия убили!» И пошли они служить Олегу и Ререку, и все говорили: «Добре теперь стало: нащадков Кия нет. киев-чат побили!» Народ же знал, что то — неправда, и народ держался вместе, потому что Русы все с часов Кия научились держаться вместе».

В другой раз Прабка говорила: «Старший лодейник по имени Простера сказал людям, чтоб мачту звать «Кием», лодю «Хоравом», бока — «Щеки», парус — «Лыбедь». И сказал то, абы Князь-Кия не забыли. Он же, Простера, был лихим вором когда надо и водил своих лодейников с топорами на врагов, и те, завидя их копытные доспехи, рогову доправу, разбегались. Не пробить шаблей, а он тебя топором огреет!»

Так из этих слов видно, что Князь Кий с Братьями были Князьями Русскими и Русские люди их уважали. Когда же Кия не стало, Русы его не забыли. Отступники же, звавшие Кия «разбойником», были сами разбойники, такие на Руси всегда бывали, и нередко они же и захватчикам служили, за что те их только презирали. Но даже при том, что Олег-Варяг был захватчиком, он был Славянином, ибо и сам Ререк был Ободритом-Лютобором,[73] и даже вообще Вендом. У Ререка было весьма мало «Нурманов», потому что Ререк Новгородскую Русь освободил именно от «Нурманов». Однако, Венды-Ободриты имели обычай называться по-«Нурмански». Происходило это оттого, что «Нурманы» были соседями, а Варяги любили чужеземные имена. Они им придавали «вид», которого они не имели, и их путали с «Нурманами», что Варягам льстило.

В наше время Русские люди охотно дают друг другу французские имена: «Жорж», «Николя», «Серж». Имея такие имена, они все же остаются Русскими и никак во Французы не переходят. Однако, пользуясь «теорией Норманизма», надо бы написать труд «о влиянии Французов на Русскую Этнию». Фальшивая теория потому и фальшива, что ее можно приложить только в одном случае, а при попытке приложения к другому случаю она становится видимо абсурдной. В первом случае к ней привыкают и потому ее принимают, а во втором случае — непривычное приложение теории возбуждает отталкивание от таковой. И это и является ключом к пониманию «теорий» вообще.

Тем более, что имеются и доказательства: проф. Погодин, которого цитирует д-р Лесной-Парамонов, говорит: «Чуть ли не в этом месте (описания) Гельмольда, сказал я еще в 1846 г., и чуть ли не в этом углу Варяжского моря заключается ключ к тайне происхождения Варягов и Руси. Здесь соединяются вместе и Славяне, и Норманы, и Вагры, и Датчане, и Риустри, и Россенагау (заметьте два последних имени, которые близки к «Русь» и «Рось», последнее же слово в переводе с немецкого обозначает «Русская область»). Если бы, кажется, одно слово сорвалось еще с языка у Гельмольда, то все бы нам стало ясно».