Я знал, что потеряю работу, если уеду вот так, не сказав ни слова, но мне было все равно. Я заплатил за лошадь и седло пятнадцать долларов, и они были мои собственные.
Мы с Малышом Блю искали себе гору.
И прежде чем занялся день, мы ее нашли. Гора была неказистая, больше похожая на холм, но Малыш Блю взвизгнул, когда ее увидел. Я принес его на вершину, когда солнце только-только показалось на востоке. Я рыл ему могилу, а он лежал и смотрел.
Он не мог поднять голову, но дал мне понять, что знает; он поднял ухо и следил за мной глазами. Потом я сел на землю и обнял обеими руками голову Малыша Блю. Он лизал мне руку, пока мог.
Недолгое время спустя он умер — легко, уронив голову мне на руку. Я зарыл его глубоко и обложил могилу камнями, чтобы защитить от животных.
Скорее всего, с его-то нюхом, он уже на полпути к горам.
Ему будет проще простого догнать дедушку.