Читаем Образования бессознательного (1957-58) полностью

Чтобы лучше понять то, что я имею в виду, говоря об открытии Фрейдом бессознательного желания, необходимо вернуться к той эпохе невинности, когда истолкование, предлагаемое аналитиком, не подразумевало ничего, кроме обнаружения в непосредственном, в том, что парадоксальным образом предстает как наглухо замкнутое, некоего х, лежащего по ту его сторону.

Здесь никто не упускает случая отвести душу болтовней о смысле. Лично я думаю, что термин этот лишь ослабляет то, о чем на самом деле с самого начала шла речь, в то время как термин .желание, связывая и собирая воедино то подлинное, что в субъекте имеется, сообщает тому, с чем имеем мы дело в этом первом столкновении с аналитическим опытом, настоящее и полное его значение. Именно к этому следует нам вернуться, если мы действительно хотим осмыслить нынешнюю нашу ситуацию в свете того, что не только наш опыт, но сама возможность его в действительности означают — того, я имею в виду, что только и делает этот опыт возможным.

С другой стороны, это то самое, что позволит нам не угодить в самим себе расставленную ловушку, поддавшись легкому и опасному искушению направить пациента, приобщаемого нами анализу, на путь, основанный целым рядом недоказанных посылок, и, в первую очередь, представлением, согласно которому состояние его должно разрешиться окончательно во что-то такое, что даст ему, в конечном счете, возможность стать — будем внимательны: стать идентичным с неким объектом.

Итак, вернемся снова к проблемам, которые ставит перед нами желание в том виде, в котором оно предстает перед нами в аналитическом опыте — то есть в симптоме, каким бы симптом этот ни был.

Слово симптом я употребляю здесь в самом общем смысле, разумея под ним как болезненные симптомы и сновидения, так и все, что поддается анализу вообще.

Симптом является под маской, являегся в парадоксальной форме.

Страдания одной из первых больных истерией, которых анализирует Фрейд, Елизаветы фон Р, представляются на первый взгляд чем-то совершенно непроницаемым. Понемногу, однако, Фрейд, благодаря своему терпению, одушевленному, похоже, в данном случае чем-то, вроде инстинкта собаки-ищейки, удается соотнести это страдание с тем долгим временем, которое провела пациентка, ухаживая за больным отцом, а также с вмешательством в этот самый период чего-то еще, что угадывалось Фрейду поначалу словно в тумане и оказалось впоследствии тем желанием, которое могло связывать тогда девушку с одним из друзей ее детства, на замужество с которым она возлагала надежды. В дальнейшем вырисовывается, в форме тоже несколько прикровенной, кое-что еще — отношения девушки с супругами двух ее сестер. Анализ дает понять, что оба они, хотя и в разных отношениях, занимали в ее жизни важные места — одного она за грубость, отсутствие достоинства и чисто мужскую бестактность откровенно презирала, другой, напротив, казался ей бесконечно соблазнительным. Создается впечатление, что симптом был спровоцирован у девушки под влиянием некоторых ее встреч и своего рода косвенных размышлений ее по поводу отношений — вполне счастливых, кстати — шурина с одной из ее младших сестер. Я напоминаю об этом просто в качестве примера, чтобы мысль свою как-то конкретизировать.

Ясно, что происходило это в то время, когда психоаналитический опыт делал первые свои шаги. Сказать прямо и в открытую пациентке, как Фрейд это действительно не преминул сделать, что она влюблена в шурина и что симптом ее, то есть боль в ноге, именно вокруг этого подавленного желания и кристаллизируется — мы, с высоты набранного нами опыта, не только чувствуем, но и знаем теперь, что это истолкование преждевременное, — это все равно, что объявить Доре, будто она влюблена в г-на К.

Подходя к подобным наблюдениям с нашей нынешней точки зрения, мы осязаемо чувствуем ту более широкую перспективу, в которой предлагаю я их рассматривать. И нет для этого нужды переворачивать эти наблюдения с ног на голову, ибо несмотря на разницу в формулировках, в диагностике, в видении проблемы, все элементы нового взгляда уже присутствуют у Фрейда самым отчетливым образом. И сам строй его наблюдений, как бы помимо техслов, в которые облекает он свою мысль, демонстрирует этот взгляд бесконечно более убедительно по сравнению с тем, что он, собственно, говорит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен
Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен

Написанная в 2020-2021 годах, эта книга стала своеобразным пророчеством – автор удивительным образом предсказал многие события начала 2022 года, дал им обоснование и объяснение, осмыслил суть происходящего в мире и то, какое будущее нас ждет. Затронул важнейшие вопросы, остро вставшие перед человечеством: о роли индивида и личности в истории, о физических и информационных войнах, о проблемах системы образования, о целях и приоритетах элит и об их влиянии на общество.Эта книга написана ради благополучного будущего, которое мы можем создавать собственными идеями и поступками: в сознании каждого человека заложен потенциал, который способен обеспечить счастливую жизнь. Важно этот потенциал найти, укрепить и использовать, понять свою р оль в построении осознанной и счастливой жизни.Книга будет полезна всем, кто хочет научиться ответственно относиться к жизни и нацелен на развитие и созидание.

Анатолий Николаевич Андреев

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
15 мифов о любовных и семейных ссорах: посмотрите на себя со стороны!
15 мифов о любовных и семейных ссорах: посмотрите на себя со стороны!

Книга известного российского психолога и философа Андрея Зберовского посвящена рассмотрению тех наиболее частых причин любовных и семейных ссор, которые обычно либо плохо осмысливаются самим ссорящимися, либо настолько окружены разного рода мифами, что все это регулярно приводит к тому, что любящие друг друга мужчины и женщины … все ссорятся, ссорятся и ссорятся. Поскольку автор уже много лет является психологом-практиком, специализирующимся именно на преодолении семейных и любовных конфликтов, его анализ тех или иных проблемных ситуаций и предложенные варианты поведения могут сослужить хорошую службу всем тем, кто с большей или меньшей частотой ссорится со своим близким человеком или супругом(ой). Каждая глава книги содержит в себе целый блок из таких практических рекомендаций, которые в равной степени пригодятся и читателям-мужчинам и читателям-дамам.

Андрей Викторович Зберовский

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Риторика
Риторика

«Риторика» Аристотеля – это труд, который рассматривает роль речи как важного инструмента общественного взаимодействия и государственного устроения. Речь как способ разрешения противоречий, достижения соглашений и изменения общественного мнения.Этот труд, без преувеличения, является основой и началом для всех работ по теории и практике искусства убеждения, полемики, управления путем вербального общения.В трех книгах «Риторики» есть все основные теоретические и практические составляющие успешного выступления.Трактат не утратил актуальности. Сегодня он вполне может и даже должен быть изучен теми, кому искусство убеждения, наука общения и способы ясного изложения своих мыслей необходимы в жизни.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Аристотель , Ирина Сергеевна Грибанова , Марина Александровна Невская , Наталья В. Горская

Современная русская и зарубежная проза / Античная литература / Психология / Языкознание / Образование и наука