Образовательные процессы и ресурсы высшей школы в области радиоэлектроники

Поисковая и технологическая модели обучения не могут (или могут, но весьма в малой степени) стать обладателями черт друг друга. Они не взаимозаменяемы и, прежде всего, потому, что связаны с разными ценностными основаниями и отражают разные типы научного сознания. Научный анализ двух моделей обучения – технологической и поисковой – не позволяет обосновать преимущества одной за счет отрицания другой. Сочетание и интеграция противоположностей, быть может, самая трудная цель в научном познании. Однако они имеют место в образовательном процессе как противоположности, внося сомнение в сознание и настроение большей части преподавательского состава относительно эффективности той или иной модели, а следовательно, стратегии образования, сохраняющего свою средневековую форму. Новая волна разочарований как в стратегии модернизации, так и в стратегии трансформации связана с информатизацией образования, вносящей свои коррективы в цели, задачи, методы, парадигмы и стратегии образования. Острой полемической областью остается проблема субъектно – объектных отношений в системе «преподаватель – студент». Таким образом, появляются как явления согласования, синхронизации процессов, так и ситуации нарастания внутренней гетерогенности этих систем, различного поведения их частей и пространственных структур.

В этом смысле становится более понятен термин «различАния», введенный постмодернистами в контекст критики структурализма и его понятийного аппарата. В основе последнего лежит теория бинаризма, согласно которой все отношения между знаками сводимы к бинарным структурам, то есть к модели, основанной на наличии или отсутствии четко выявляемого, маркированного (по структуралистской терминологии) признака и служащей показателем различия между двумя терминами оппозиции. Оппозиция, – отмечает немецкий исследователь Р. Холенштайн, – с точки зрения структурализма, является основным движущим принципом, как в методологическом, так и объективном отношении.

Чтобы теоретически дезавуировать структуралистское понятие «различие» (или «отличие»), принятое также в семиотике и лингвистике, Деррида и вводит концепцию различения, разграничения, «различАния», внося смысловой оттенок временного разрознения, разделенности, отсрочки в будущее. В своей книге «Дессеменация» Деррида уточняет: Не позволяя себе попасть под общую категорию логического противоречия, различение (процесс дифференциации) позволяет учитывать дифференцированный характер модусов конфликтности, или, если хотите, противоречий [Derrida: 1972a, c. 403 : Цит. по Ильину. С. 250]. Различение, – поясняет Деррида в «Позициях» (1972) – должно означать… точку разрыва с системой Aufhebung и спекулятивной диалектикой» [Там же]. Под системой Aufhebun имеется в виду гегелевское «снятие» оппозиций в синтезе.

Иными словами, различение в постструктурализме – не просто уничтожение или примирение противоположностей, но их одновременное существование в подвижных рамках процесса дифференциации.

Деррида с помощью понятия различения пытается доказать принципиальное отличие знака от самого себя; знак несет внутри самого себя свою собственную инаковость, сосуществование множества не тождественных друг другу, но вполне равноправных смысловых инстанций. Оставляя друг на друге следы друг друга, порождая друг в друге и отражаясь, эти инстанции уничтожают само понятие о центре, об абсолютном смысле. Деррида, как заключает Ильин, использует понятие различения как одно из средств теоретической борьбы против традиционного западноевропейского метафизического мышления. Однако практически оно превращается в орудие доказательства неизбежной двусмысленности любого анализируемого понятия.

Тем не менее, введенные Деррида понятия при всей своей внешней противоречивости образуют довольно целостную систему аргументации, направленную на доказательство внутренней иррациональности западного рационализма или, как называет его Деррида, логоцентризма западной философской традиции.