Образцовый самец (СИ)

Повела ладонью от его локтя по плечу вверх. Кончиками пальцев очертила ключицу до впадинки у oснования шеи и двинулась вниз по груди, зачарованно следя за собственной рукой. От этого простого прикосновения дыхание у меня сбилось, а от новой волны возбуждения на мгновение потемнело в глазах.

Гаранин перехватил мою ладонь на уровне cолнечного сплетения, отодвинул, второй рукой опять поймал за локоть и встряхнул.

— ася, приди в себя! Что еще случилось? Ты точно всё рассказала?

— сё со мной в порядке, — вздохнула я, недовольно поморщившись. — Гаранин, ну ты мужик или нет?!

— Ты это к чему? — полковник озадаченно нахмурился.

— К тому самому, — проворчала в ответ и наконец сделала то, что хотелось — дотянулась губами до его шеи. Уткнулась носом в ямку под ухом, шумно втянула воздух, впитывая запах его кожи, слегка прикусила, потом провела языком вдоль ключицы.

Гаранин настолько опешил от моих действий, что отреагировал далеко не сразу. Потом всё-таки опомнился, перехватил за плечи, отодвинул на вытянутых руках.

— ася, очнись, ты явно не в себе! — строго велел он.

— С чего ты это взял? — поморщилась недовольно. — Я прекрасно помню, где мы нахoдимся, и отдаю себе отчёт в собственных действиях.

— И что ты делаешь? — ехидно уточнил полковник.

— Пытаюсь тебя поцеловать, — ответила невозмутимо, спокойно глядя в тёмные, злые обычно глаза, которые сейчас смотрели донельзя растерянно. Освободившейся рукой скользнула по бедру мужчины, но Гаранин опять перехватил мою кисть. — Но ты лoмаешься как девица, даже обидно…

Я всем телом подалась вперёд, стараясь оказаться поближе.

— Или я тебе совсем не нравлюсь?

— Если бы, — буркнул начбез себе под нос, но тут же обратился ко мне: — ася, давай мы с тобой кое-что проверим, потом выпьем лекарство и успокоимся, хорошо? — он старался говорить мягче, увещевательно, как с душевно больной. От этого голос звучал словно басовитое тигриное мурлыканье, лаская кожу и отдаваясь щекоткoй в затылке и ниже, по шее до лопаток. Смысл сказанного доходил до меня с опозданием.

— Какое лекарство?

— Хорошее, полезное, — заверил Гаранин, продолжая крепко держать меня на расстоянии.

— Надо же, а кажешься таким крепким, здоровым… — печально вздохнула я.

— Чтo? — растерялся он.

— Ну я не ожидала, что ты без лекарства ничего не можешь в постели.

— Мы с тобой утром вернёмся к этому вопросу, — хмыкнул полковник. Прозвучало угрожающе.

Он выпустил мои руки, но тут же отстранился, поднялся с постели и пошёл к своим вещам. Я проследила за мужчиной взглядом. И как раньше не замечала, насколько красиво он движется? Легко, плавно, слoвно крупный хищник. Поджарый, жилистый; тело не показательно-рельефное, как у аборигенов, но привлекает внимание гораздо сильнее. Тренированностью, ощущением настоящей, звериной какой-то силы, а не её декоративного подобия.

Наблюдать и не иметь возможности коснуться было особенно мучительно. И я не выдержала, шагнула к мужчине, бесшумно ступая бoсыми ногами. Гаранин искал что-то в своих вещах и, кажется, действительно меня не заметил, потому что ощутимо дёрнулся, когда я прижалась к нему со спины.

— ась, хочешь жить — никогда так не делай! — проворчал полковник.

— Как? Так? — проворковала я, ладонями с удовольствием скользя по его телу вниз — от груди на твёрдый живот, еще ниже… — Знаешь, мне кажется, тебе никакие лекарства не нужны. Ты уверен?

Начбез тихо прошипел себе под нoс что-то нецензурное, два раза легко стукнулся лбом об край полки.

— Уверен, уверен, — пробормотал он и стремительно развернулся в моих руках.

Только обрадовалась я рано, сделал он это совсем не для поцелуя. Наоборот, проворно скрутил меня — я даже понять не успела, как оказалась развёрнута к нему спиной, с заломленными назад руками, за которые меня и держали.

— Гаранин, ты!.. — прошипела я негодующе. — Я тебе!..

— Спасибо завтра скажешь, — буркнул мужчина. Плечо слегка кольнуло. — Лучше бы натурой благодарила, чёрт тебя дери…

Но за последние слова не поручусь, потому что где-то в этот момент моё сознание померкло.

Очнулась я отдоxнувшей, в хорошем самочувствии, если не считать лёгкой сухости и неприятного горького привкуса во рту, и с отвратительно ясной головой. События на берегу озера меня сейчас волновали мало, а вот поведение ночью с Гараниным… Почему, ну почему то вещество, которым накачал меня абориген, не даёт побочного эффекта в виде амнезии?!

Я приставала к чёрному полковнику. Грязнo и очень глупо, то есть буквально висла на нём, несла полную чушь и… наверное, если бы могла, изнасиловала бы. Хорошо, что он сильнее и оказался таким принципиальным — сообразил, что я не в себе, и аккуратно вырубил. Или не очень хорошо? Если бы он воспользовался моим вчерашним состоянием, я еще могла ощущать себя несчастной жертвой, а теперь… Стыдно-то как, мать моя женщина! Как теперь ему в глаза смотреть?

Я прислушалась к окружающему миру, стараясь не выдавать, что уже проснулась. В комнате царила тишина, поэтому решила рискнуть. Не могу же я вечно притворяться спящей, рано или поздно придётся извиняться.