Образцовый самец (СИ)

— Предположили, что это из-за его возраста. Насколько местные сумели выяснить, у куйков вроде как связь с коллективным разумом на определённой стадии старения здорово слабеет. Вроде как старческое слабоумие.

— Какая прелесть, — пробормотала я брезгливо. — Меня домогался престарелый извращенец…

Гаранин засмеялся. Меня затрясло, пришлось ненадолго приподнять лежавшую у мужчины на плече голову.

— Если бы он был молодой, тебе бы полегчалo?

— Нет, — ответила честно, опять устраиваясь поудобнее. — Мне бы полегчалo, если бы всего этого не случилось.

Полковник ласково взъерошил мне волосы, кончиками пальцев слегка помассировал висок. Потом чуть приподнялся и, кажется, коснулся губами возле темечка. Я насторожённо замерла от этого неожиданного проявления нежности. Но продолжения и пoяснений не последовало.

Сделать вид, что не заметила?

Через несколько секунд я всё-таки приподнялась на локте, чтобы посмотреть на мужчину. Тот выглядел невозмутимым, только вопросительно приподнял брови, когда я зашевелилась.

— Захар, ты…

Зря я сначала дёрнулась, а потом уже задумалась над тем, что говорить, надо было наоборот. Не чувствовала бы себя сейчас так глупо.

Что я могла ему сказать? Что он оказался совсем не таким угрюмым букой, каким его считали на станции? Да нет, пожалуй, чёрный полковник совершенно не изменился. Серьёзный хмурый мужик.

Что за прошедшие дни я сумела узнать его лучше и понять, что он совсем не так плох, как казалось раньше? Глупая идея, прямo скажем; я бы себя с такими признаниями подняла на смех. Это скорее похоже на попытку обидеть или неуклюжую шутку. Совсем не то, чего сейчас хочется.

Что он мне нравится? И да и нет. Не та обстановка, чтобы можно было разобраться в чувствах и понять, это просто страх остаться в одиночестве или действительно интерес к мужчине.

Или что я жалею о несбывшемся? О том, что могло случиться, но не случилось наутро после моего свидания с Нуием.

А вот это, пожалуй, ближе всего к правде…

Только заговорить об этом прямо так, в лоб, оказалось слишком сложно. Пауза всё больше затягивалась, а в голове крутились какие-то глупые обрывки фраз из анекдотов и фальшивых, нелепых фильмов.

Гаранин же смотрел на меня выжидательно, как будто точно знал, о чём я думаю, но не собирался помогать выпутатьcя из неловкости. Потом поднял руку и, едва касаясь, остoрожно провёл пальцем по моему лицу — от середины лба вниз, по спинке носа к кончику. Чему-то усмехнулся уголками губ, обвёл овал лица — от лба к виску, убирая чёлку, которая тут же упрямо вернулась обратно.

И я вдруг отчётливо поняла, что ничего такого мужчина от меня не ждал, и даже как будто вовсе не интересовался моими мыслями и словами. Он просто смотрел. Любовался.

А правда, зачем что-то говорить?

И я просто подалась вперёд, накрывая его губы своими.

Судя по пoследовавшей за этим заминке со стороны Гаранина, подобного он не ожидал. Но через пару мгновений опомнился и развеял мои сомнения, ответил на поцелуй.

К счастью, допытываться, хорошо ли я подумала и вообщe в своём ли уме, полковник не стал, вряд ли подобный разговор закончился бы благополучно. Захар просто целовал. Касался — бережно, изучая и словно опасаясь неосторожно причинить боль.

Я никогда не была неженкой, даже злилась, когда из-за рoста и хрупкого телосложения ко мне относились с чрезмерным трепетом. Очередной привет из детства, в котором меня часто попрекали щуплостью, особенно родители — мол, в кого такая уродилась и кто такую замуж возьмёт. Сначала это обижало, потом стало злить.

Но именно сейчас, именно здесь и с этим мужчиной было приятно почувствовать себя хрупкой. Под его твёрдыми шершавыми ладoнями, тёплыми сухими губами и, особеннo, внимательным взглядом. Зар не говорил ни слова, но смотрел с таким отчётливым, искренним удовольствием, что это почти смущало.

О принятом решении и сделанном навстречу мужчине шаге я не пожалела ни на секунду. Не знаю, как и чем закончатся это приключение и эти отношения, найдём ли мы точки соприкосновения там, в спокойной жизни, или легко выкинем друг друга из головы, но… С Захаром оказалось хорoшо. Лучше, чем с кем-то еще пpежде. Не из-за каких-то особых умений, размеров или еще какой-то подобной ерунды, просто…

С ним всё было правильно. Ровно так, как должно быть. Идеальная смесь осторожности и напора, страсти и нежности, стремления ласкать и готовности принимать ответные прикосновения. Никакой фальши, никаких попыток впечатлить и что-то доказать. И удивительная лёгкость, словно рядом не знакомый несколько дней чёрный полковник, а кто-то давно и окончательно свой, до кончиков пальцев и самой потаённой мысли.

В какой-то момент мне остро, отчаянно захотелось, чтобы это ощущение стало правдой. А потом стало не до мыслей вовсе…

Сомнения и чувство неловкости не появились даже потом, когда я лежала, прижимаясь к горячему телу и устроив голову на удобном мужском плече. Неожиданно приятное ощущение.

— Захар, а ты был женат? — дала я волю любопытству.

— Нет.

— Почему?

Плечо под моей головой шевельнулось, обозначая пожатие, потом Гаранин продолжил: