Образцовый учитель

– Вы меня ни с кем не путаете? – ей явно не нравилось, что он заговорил с ней, как с умалишенной. Ноздри на ее крошечном носике раздулись от злости. – Я всего лишь учитель английского…

– Обидишь Ксюшу, – зашипела Тоня, перехватив его руку, когда он хотел налить воду в бумажный стакан, – и будешь иметь дело со мной!

Вот тут Роман не удержался и прыснул со смеху. Так громко, что на них обернулся весь учительский состав.

– Антонина Макаровна, что вы там возитесь? Возвращайтесь к нам, – словно из ниоткуда появилась Инна Ивановна и утянула Бочарова обратно к столу. – Ждем от вас первый тост, Роман Дмитриевич.

– Да, тост и разбегаемся, – скомандовала Денисова. – Звонок через пару минут.

Бочаров присоединился к коллегам, с любопытством разглядывая каждого, но так и не смог отвлечься от своих мыслей. Кажется, Ксения Николаевна полностью завладела его сознанием. Он не мог больше думать ни о чем другом, только о ней и о новых обстоятельствах, которые обнаружил Чернов. Меняло ли это его планы? Вовсе нет. Всего лишь сделало путь к цели чуть интересней.

***

Уже около трех часов Роман сидел за рабочим столом у себя в комнате, не поднимая головы. Его куратор скинула образцы планов, которые ему нужно было сделать в ближайшее время. То, что работа учителя заключалась в заполнении бумажек, Рома понял еще в университете. Но с годами маразм лишь крепчал.

Хорошо, что он пришел работать в середине декабря и с него требовались лишь планы до конца года и на две оставшиеся четверти. А дальше только хуже. Каждый урок Роман тоже должен был расписать поминутно: с темой урока, разминкой, небольшим перерывом, проверкой задания, новой темой и закреплением материала. Что?

Рома вспомнил свои уроки английского, на котором учительница в основном травила анекдоты и рассказывала истории о своих котах. А учился он в школе с углубленным изучением иностранных языков, на минуточку. Изредка их заставляли учить готовые тексты, по типу «London is the capital of Great Britain». Вот и вся его школьная языковая база.

Тяжело вздохнув, он встал и вышел на балкон покурить. Ночь выдалась красивая и звездная. Луна полная и так ярко светила в окно, что можно было обходиться без ночника. Температура упала, и дневная слякоть схватилась корочкой льда. Завтра утром будет весело. Особенно работникам травмпункта.

Бочаров выкурил две сигареты, вернулся в комнату и обомлел.

Кот удобно расположился задницей на теплой клавиатуре и с усердием вылизывался, высоко задрав лапу над головой. На крик хозяина он и ухом не повел.

Мужчина смахнул кота с клавиатуры, и тот звучно приземлился на пол, словно мешок с картошкой.

– Жирный бармалей. – ворчал Бочаров, с тревогой листая страницы, чтобы понять, какой урон питомец успел нанести проделанной работе. Слава богу, все было целым и невредимым. Рома сел за стол и потер лицо, отгоняя усталость. Нужно еще заглянуть в свою непосредственную работу, просмотреть статистику и отчеты Матвейки. Но как все успеть, когда так хочется спать?

На счастье, зазвонил телефон. Роман быстро принял вызов, чтобы не разбудить мать в соседней комнате.

На экране высветилось: Лёля.

– Тебе не спится, красавица? – улыбался Роман, поглядывая на часы. У нее было четыре утра. – Или ты еще не ложилась?

– Что на тебе сейчас, Ромик? – сладко прошептала девушка в трубку, игриво хихикая.

– Эм-м-м…

– Я только что пришла с пляжа после ночного заплыва, вся мокрая… – она вздохнула, добавив чуть тише, – …и голая.

– Серьезно? Ты купалась ночью голышом?

– Как в старые добрые времена, помнишь? Ну давай, не будь ханжой. Я же знаю, что ты не такой. В чем ты сейчас?

– Лёля, я работаю, мне не до…

– В чем. Ты. Сейчас? – настаивала девушка, а потом томно простонала прямо в трубку. – Я безумно скучаю. Только представлю, что ты далеко и не можешь прикоснуться ко мне. Мне так нравится, как ты это делаешь. Как твои руки ласкают меня, как ты сжимаешь мою грудь и пощипываешь соски, – она снова сладко простонала, – расскажи, какие они. Хочу услышать, что бы ты хотел сделать с ними.

Сдавшись, Бочаров откатился от стола и облокотился на спинку кресла. На прикроватной тумбе как раз стоял рулон с бумажными салфетками. То, что нужно.

– Я в твоих любимых потертых джинсах, которые ты купила, помнишь? – соврал он, стягивая с пояса резинку от пижамных клетчатых штанов.

– М-м-м, обожаю их.

На фоне ее обольстительного голоса Рома услышал шум океана и тоскливо вздохнул. Как бы ему хотелось оказаться сейчас рядом, вдохнуть соленый запах, доносящийся с берега, выпить свежего коктейля и отдаться ласкам невероятной, шикарной Лёли, а не заниматься не пойми чем. Он нахмурился, оглядывая свою комнату. Не самый возбуждающий вид. А кот, вылизывающий себе яйца на его постели – вишенка на этом антисексуальном торте.

– Мне так нравится расстегивать молнию на этих джинсах и стягивать их с твоих бедер. Слышать, как шуршит ткань, и смотреть, как они падают вниз, – шептала Лёля, – люблю, когда ты ничего не надеваешь под них…