Образцовый учитель

Отец показался в дверях ресторана и, как всегда, выглядел безупречно. В свои пятьдесят пять Дмитрий Бочаров тянул от силы на сорок. С ним под руку шла юная особа и весь путь к столику непрерывно шептала ему что-то на ухо. На своем змеином, не иначе.

– Добрый вечер, сынок.

Главный городской судья умел производить хорошее впечатление на людей. Он крепко пожимал руку, держал осанку и всегда смотрел в глаза собеседнику. Но вот с собственным сыном держаться на десять из десяти так и не научился. Отвел взгляд и сделал вид, что крайне занят своей спутницей. Она ведь в состоянии усадить силиконовые ягодицы на стул самостоятельно?

– Давно ты в городе? – спросил отец.

Смешно. Как-будто он не знал.

Рома сделал слишком большой глоток из стакана.

Держу пари, кто-нибудь ирландских братьев не докатил одну из бочек и пал навзничь от сердечного приступа, не пережив столь кощунственного употребления священного напитка.

– Неплохое место, а? – Дмитрий Иванович кичливо оглядел зал, а официант уже засеменил к нему и обратился по имени, ловко жонглируя фразой «Вам как обычно?».

– В твоем стиле, – Рома опрокинул в себя вторую половину напитка. Бедные ирландцы. – Ты и носа не сунешь в занюханный паб.

Мужчина пропустил мимо ушей сказанное сыном и, состроив серьезную мину, спросил:

– Как Наденька?

Бочаров-младший мельком взглянул на молодую особу напротив и вздернул бровь. Удивительная способность отца расспрашивать о бывшей в присутствии нынешней.

– Ты и сам прекрасно знаешь, отец. Давай без лирики.

– Что говорит врач?

– Тот, которого ты нанял, пошел к чертям! Гугл и тот дал мне более развернутую информацию о последних стадиях Паркинсона.

– Ну, ты же знаешь, Семен Давыдович – уважаемый врач и хороший…

– Рифмоплет, – фыркнул Рома. – Он никогда в жизни не видел ни одного больного с четвертой стадией Паркинсона.

Дмитрий Иванович лишь устало вздохнул. Спорить с сыном? Ему и трех не исполнилось это стало бесполезно. Что уж теперь пытаться, когда ему уже за тридцать?

– Кто теперь лечит Надюшу?

– Нормальные врачи, – с акцентом на последнее слово буркнул Роман и достал из кармана телефон. В сообщения пришла фотография обнаженной женской груди, прикрытой изящной ручкой, и красивый плоский животик с камешком в пупочке.

Лёля: Я скучаю.

Роман: В чем я точно сомневаюсь, так это в том, что ты, дорогая, скучаешь!

Следующей пришла фотография тусовки, которую устроили неизвестные ему люди на его же вилле.

Лёля: Ты прав, мне весело!

И снова фото, но уже откровенное. Роман опустил телефон под стол, подальше от посторонних глаз. Лёля никогда не стеснялась показывать, как удовлетворяет себя в разных позах.

Девчонка своего добилась. Теперь он думает о сексе. Гребаный Тиндер. Бочаров со своей прокачанной анкетой чувствовал себя рыбаком с самой навороченной удочкой у водоема с икринками и мальками. Неудивительно, что никто не клюет. Может, стоит заглянуть в другое приложение чуть позже? Хотя нет, одна все-таки клюнула. И как быстро. Развод, Рома, там по любому развод.

***

Ужин прошел сносно. Может, это виски, а, может, фотографии Лёли его так взбодрили. Отец вроде как собирался участвовать и помогать с матерью. Только как именно, он, конечно же, не уточнил. Бочаров-старший любил давать пустые обещания, это Рома еще с детства помнил и в этот раз не особо обольщался.

Домой идти ну просто не хотелось. Хотя стоило бы. Кот наверняка уже строчит гневные письма в кошачью канцелярию по защите прав голодающих усатых. Да и оставлять БМВ заваливаться снегом тоже не хотелось. Но как теперь сесть за руль, когда столько выпито?

Снова пиликнул телефон. Лёля наверняка снова прислала фото. А почему, кстати, он привез с собой с Бали кота, а не Лёлю?

Роман открыл сообщение в Тиндере и даже ахнул. Роскошная красотка с аватарки сидела на прикроватной кушетке в черной кожаной маске, а на фоне за ее спиной, на металлическом изголовье постели висели наручники.

Crazy Chick: Прости, что рано. Хочу быть уверена, что ты не кинешь свою госпожу.

– Что?! – Бочаров моргнул и уставился в экран, увеличив фотографию. На прикроватной тумбе стояли часы, где он мог увидеть время. Кадр был сделан за минуту до отправления. – Быть этого не может!

Она держала плетку в одной руке, а в другой телефон. Селфи было сделано по плечи, но по тонким кожаным лямкам Рома догадался, что они принадлежат далеко не бюстгальтеру…

И что это за противный звук?!

Рядом с выходом из ресторана стоял скрипач, отчаянно впиливая смычок в струны, словно ножовку в чересчур плотную древесину. Бочаров подошел к музыканту и схватил его за ворот.

– Слышь, пацан, водить умеешь?

Бедный парень растерянно покачал головой в разные стороны, а потом вверх-вниз, чем абсолютно не прояснил ситуацию.

– Я дам тебе пять косарей, если отвезешь меня в «Континент».

Мужчина вложил ключи от М8 в дрожащие руки скрипача.

***