Образы России

Вовсе отсутствует в этом зодчестве принцип строгой симметрии, математической правильности. Начинавший строительство Иван Неверов и осуществивший постройку до конца Трофим Игнатьев пренебрегли слишком легкими возможностями трафаретных решений, повторяемости деталей. Каждая часть ансамбля решена свободно, по-своему. Принцип симметрии здесь уступил место принципу гармонии, равновесия масс и объемов, при вполне свободной композиции их. Это и создает ощущение жизненности, вольности. А самое главное — это безошибочное ощущение слитности всех строений воедино. Ни одно здание не мыслится вне ансамбля, вопреки ему и природе…

На пути к Волоколамску минуешь и знаменитый Новый Иерусалим, бывший Воскресенский монастырь на Истре, любимейшее детище патриарха Никона, здесь и погребенного. Монастырь тоже был разрушен осенью 1941 года, но уже частично воскрешен реставраторами: они восстановили стены и башни ограды, красивый Входо-иерусалимский храм, построенный крупнейшим зодчим XVII века Яковом Бухвостовым (кстати, Трофим Игнатьев был его односельчанином).

Можно надеяться, что такие уникальные памятники древнерусского искусства, как иосифо-волоколамский и ново-иерусалимский ансамбли, со временем будут полностью возрождены трудами советских реставраторов.

Звенигородский, Саввино-Сторожевский

В стародавние времена стояла дозорная вышка с колоколом на крутом песчаном обрыве над рекой Сторожкой, притоком Москвы-реки. Поблизости, верстах в двух, срубили укрепленный городок рядом с дедовскими, славянскими могилами-курганами. На все стороны кругом синели леса.

Внизу, под горой, полая Москва-река крутила по веснам тяжелые, почерневшие льдины, принесенные «из-за Можая»… До Москвы намерили отсюда верст полсотни с гаком. Владели здешним уделом младшие московские князья, жительствовавшие обычно поближе к великокняжескому двору, в самой Москве.

Сигнальная дозорная вышка на Стороже-горе предупреждала о любой угрозе, надвигавшейся с запада. Звенела тогда с горы колокольная медь, и стали жители называть свое поселение Звенигородом.

После Куликовской победы Димитрий Донской завещал города Галич и Звенигород младшему сыну Юрию. Князь Юрий был честолюбив, решителен и рано стал готовиться к тому, чтобы потягаться за власть со старшим братом Василием и его потомками.

В удельном своем Звенигороде он сильно укрепил кремль, или, как тут говорили, городок, окружил его валами и стенами, построил себе терем, а рядом с теремом — белокаменный одноглавый храм в честь Успения богородицы.

Этот храм сохранился без особенных переделок до нашего времени и носит название «Успенский собор, что на городке». Невидимый с дороги, он стоит над спокойным изгибом Москвы-реки. Поднимаешься к нему крутой лестницей и, лишь одолев ее всю, увидишь среди невысоких домов и зелени белокаменный собор.

Выстроен он в самом начале XV века в духе традиций домонгольских, владимиро-суздальских, но есть в нем и чисто местные, московские, черты. Безошибочностью своих благородных пропорций, тонкой грацией, казалось бы, совсем простых и все-таки изысканно подобранных украшений этот памятник пятисотлетней давности приобрел славу одного из самых ценных образцов раннего подмосковного зодчества.

Для росписи «Успенского собора, что на городке» князь Юрий сумел заручиться помощью самого Андрея Рублева — мастер прибыл сюда с учениками, и, видимо, под его наблюдением были написаны соборные фрески. Их следы, открытые в прошлом веке, сохранились поныне.

А в двух километрах отсюда, на Стороже-горе, там, где стояла древняя дозорная вышка с колоколом, возникло передовое укрепление: Саввино-Сторожевский монастырь-крепость. Существуют разные сведения о годе его основания в конце XIV столетия, но создание монастыря, несомненно, связано с именем ближайшего и любимого ученика Сергия Радонежского — монаха Саввы.

Князь Юрий Дмитриевич пригласил Савву (которого Сергий сделал настоятелем Троицкой лавры) в игумены вновь созданного монастыря в Звенигороде. Как писалось в старой житийной литературе, «Савва отправился на указанное ему место, дабы видеть, удобно ли оно будет для иноческой жизни. Увидевши, что это место прекрасно, как небесный рай, он начал молить божию матерь о помощи» и т. д.

Расположение монастыря действительно прекрасно (и стратегически было выгодно!), а авторитет Сергия Радонежского и его близких учеников был в те времена так высок, что одно имя Саввы привлекло к новой обители всеобщее внимание. Это вполне отвечало честолюбивым замыслам Юрия и его сыновей, вовлекших московскую Русь в долгую междоусобную войну.

Чтобы возвеличить новый монастырь, Юрий повелел построить внутри его деревянных стен Богородице-Рождественский собор. Его воздвигли в первые десятилетия XV века по образцу соседнего «Успенского собора, что на городке» и главного храма Троицко-Сергиевской лавры — Троицкого собора, который, кстати, тоже был выстроен на средства Юрия. Если сравнить друг с другом эти три древнерусские постройки, сходство сразу бросается в глаза.