Обречен на победу

Лицо у него засветилось, на щеке появилась никчемная ямочка, которая вернула Павлу его несерьезный возраст. А Гурову эта предательская ямочка дала возможность сравнить Астахова естественного и того, скованного, что сидел рядом.

– Позавчера вечером в аэропорту между вами произошел инцидент. – Гуров взглянул вопросительно.

Ямочка на щеке Астахова пропала, профиль забронзовел. Несколько секунд спортсмен молча изучал сыщика, затем презрительно усмехнулся, не понимая, что поведением своим объявляет войну и в начинающемся поединке он обречен на поражение.

– Произошел. – Астахов привстал и помахал кому-то рукой.

Гуров проследил взглядом. Махать Астахову было совершенно некому. Инспектор вздохнул и приготовился выслушивать ложь. Обаяние Астахова действовало и на Гурова, он принял иное решение, противоположное тому, что принес на стадион.

– Произошел, – повторил Астахов. – Как я уже говорил, я его не любил. Что еще? Где я был после аэропорта? Я весь вечер…

– Тс-с! – Гуров приложил палец к губам.

Астахов от неожиданности вздрогнул, даже отстранился.

– В подобной ситуации мы разрешаем человеку навраться досыта. Затем разоблачаем его ложь и, используя старинный прием, выводим формулу: безвинный врать не будет. Я не хочу с вами играть. Перед его подъездом на пятне мазута имеется четкий отпечаток протектора «Волги». Сделаны снимки и слепок. Я сказал правду, даю честное слово.

Гуров достал сигареты, вытащил одну, стал разминать.

Возникшая пауза выдала Астахова, не понимая ситуации, он рассмеялся:

– Я езжу по городу…

«Чемпионы привыкают к победам, только к победам, в своем стремлении только вперед они глупеют», – подумал Гуров, решил дать Астахову еще один шанс и перебил:

– Павел, – он указал на стадион, – я могу обогнать вас на этой дорожке?

– Вряд ли!

Гуров смотрел на него с грустью.

– Сейчас мы с вами соревнуемся на моей дорожке. Вы понимаете? На моей! Я не чемпион. Но я – профессионал. – Гуров помолчал. – Машина не проезжала, она стояла.

Астахов путался в мыслях, пытался быстро найти слово, не понимая, что никакой ответ, кроме правды, спасти его не может. Розыскник все понял, а следователю прокуратуры и суду нужны не слова, а доказательства. Павел Астахов этого не знал, пытался выплыть.

Видимо, не только дельфины способны посылать друг другу неслышный человеческому уху сигнал тревоги.

– Паша! – Вера Темина легко перемахнула через барьерчик и, стуча шиповками по бетонным ступенькам, поднялась по проходу.

Существует биополе, нет, Гуров не знал, но когда он посмотрел в глаза подбежавшей девушки, ему в лицо пахнуло жаром, словно он заглянул в раскаленную печь. Он попытался беспечно улыбнуться, но виновато отвел взгляд, и улыбка не получилась.

Вера тоже была мастером спорта; шумно выдохнув, она опустила плечи, расслабилась и почти нормальным голосом сказала:

– Ты меня подождешь? Я мигом.

Астахов решил, что вынырнул, и беспечно сказал:

– Ты чего не здороваешься? Товарищ из газеты…

– Да? – Вера засмеялась, одернула мокрую майку. – Очень приятно. Здравствуйте. А я подумала… – она запнулась.

Чувство опасности пропало. Павлик в защите не нуждался, и девушка застеснялась своего никчемного порыва – стоит перед двумя прилично одетыми мужчинами потная и грязная.

Гуров встал, поклонился:

– Гуров Лев Иванович. – Он посмотрел на Веру, затем на Астахова.

– Вера. – Девушка смутилась, махнула рукой, спускаясь, крикнула: – Я сейчас!

Астахов был уже в броне и, опустив забрало, смотрел на противника насмешливо.

– Какая-то «Волга» когда-то стояла у дома, в котором убили человека. У Астахова «Волга», и он ссорился с убитым. Так?

– Возможно.

Гуров начал раздражаться, симпатия к сильному обаятельному парню исчезла. Сотрудник уголовного розыска взглянул на подозреваемого.

– И вас, конечно, интересует, где находился Павел Астахов в момент убийства? – Чемпион победно двинулся, как ему казалось, по широкой, хорошо освещенной дороге. На самом деле рванул он ночью по тайге.

– Интересует. – Гуров услужливо подтолкнул его в чащобу.

– Что мне вам сказать? – В голосе Астахова звучала неприкрытая насмешка.

– А вы попробуйте правду, – безнадежно ответил Гуров.

– Я весь вечер находился у себя дома. У меня в гостях была Вера Темина. Это, кажется, называется алиби?

«Мальчик, – хотел сказать Гуров, – алиби – установленный факт, что подозреваемый в момент совершения преступления находился в другом месте. А твои слова – голословное заявление. Ради тебя Вера Темина подтвердит, что вы вместе находились на луне. И ничего нет губительнее фальшивого алиби, на нем изобличили столько преступников, что, усади их на этой трибуне, мест не хватит. Куда ты лезешь, неразумный? Хотя бы спросил, какое время меня интересует? Почему вечер? Почему не могли убить ночью?»

Гуров колебался: может, повернуть назад, поговорить доверительно, как человек с человеком?

Астахов решил иначе:

– Вызвать Павла Астахова официально вы не решились, явились сами, благодарен. – Он шутовски поклонился. – Было приятно познакомиться.