Обречен на смерть

— Но мы не справимся без тебя, — перебил Майкл. Ему нужно было, чтобы Кэш понял. — Мы не можем просто все замять. Нам нужно, чтобы ты был с нами откровенен. Если ты дашь нам оружие, мы будем воевать за тебя. Но если утаишь от нас что-то — промолчишь, чтобы защитить Даррена О’Дрисколла, — тогда у нас с самого начала нет надежды победить.

— А если мы проиграем, расплачиваться придется тебе, — подхватил Росс. Он последовал примеру Майкла и перестал говорить сочувствующим голосом. — Мы? Мы пойдем домой. Будем разочарованы, но перейдем к следующему делу. А тебя приговорят к пожизненному. Двадцать пять лет в тюрьме. Может быть, дольше. Уж точно дольше, чем ты живешь на этом свете.

Кэш не ответил. Только сильнее осел на стуле, и стало казаться, что, переварив слова Росса, он сделался еще меньше.

Если Кэш слишком боялся Даррена О’Дрисколла, чтобы помочь себе, — а Майкл не сомневался, что в этом все дело, — то нужно было сделать так, чтобы в первую очередь его беспокоил не страх.

Семь

День был в самом разгаре, когда Майкл вместе с Россом спустился по ступенькам, ведущим из тюрьмы. Пока они находились внутри, солнце набрало силу. Было слишком жарко для полудня. Еще несколько часов, и асфальт у них под ногами начнет плавиться.

Майкл снял пиджак и ослабил галстук, пока они выходили на улицу за пределами здания.

— Где ты оставил машину?

Майкл смотрел, как Росс теребит ключи.

— У садового центра, — ответил Росс, показывая налево.

Путь Майкла лежал направо. К вокзалу Эрлсфилд. А это означало, что дальнейший разговор должен произойти здесь.

— Так что думаешь? — спросил Росс.

— Дела у мальчишки плохи.

Произнося эти слова, Майкл оперся спиной о неровную кирпичную стену. Последние два часа были выматывающими. Иногда клиент, который молчит, гораздо хуже клиента, который никак не заткнется.

— Он знает, что произошло. И знает, кто это сделал. Просто боится сказать.

— Думаешь, это он Даррена О’Дрисколла боится? — спросил Росс.

— Не сомневаюсь.

Изучив доказательства по делу, Майкл составил собственную версию произошедшего. И утро, проведенное с Кэшем, никак ее не поколебало. Наоборот, только усилило его решимость защитить мальчишку от самого себя.

— Даррен О’Дрисколл убил Голлоуэев, — заявил Майкл. — Вместе с кем-то еще: сомневаюсь, что он сумел бы сделать это в одиночку. Но я не верю, что Саймон в этом участвовал. Уж точно не в самом убийстве. Не в той роли, которую ему отводит Колливер.

Терри Колливер был главным свидетелем обвинения и, несомненно, самой большой проблемой Саймона Кэша.

— То есть ты ему веришь? — Росс казался довольным. — Я имею в виду Саймону. Думаешь, он действительно невиновен?

Майкл ответил не сразу. Вместо это он несколько секунд собирался с мыслями. Важно было принять правильное решение.

— Дерек так думал, — наконец ответил он. — Он провел много времени с мальчишкой и лучше разбирается в людских характерах, чем когда-либо смогу я. Положусь на его чутье.

Еще три дня назад Дерек Рид был барристером Кэша. Все изменилось, когда судья постановил, что дело должен вести королевский адвокат. Рид так и не достиг этого звания, поэтому дело у него забрали и передали Майклу. Во всем этом не было бы ничего необычного, если бы не тот факт, что Рид был близким другом Майкла, его бывшим наставником и человеком, которого Майкл всегда считал самым талантливым адвокатом из всех, кого знал.

Еще и по этой причине Майкл чувствовал себя неловко — и немножко виновато — из-за преждевременного повышения в звании. Что его сочли — ошибочно, как казалось Майклу, — более подходящей кандидатурой, нежели Дерек Рид.

Он задумался, придерживается ли того же мнения сам Рид.

— Насчет Дерека, — начал Росс. — Ты же знаешь, что я не хотел его терять? Меня не спрашивали.

— Знаю. — Майклу не нужны были объяснения. — Но для Саймона было бы лучше, если бы спросили.

— Теперь у него есть ты, Майкл.

— И все же для него это было бы лучше. Никто не сравнится с Дереком.

— Даже ты?

— Даже я. Особенно когда у меня меньше недели, чтобы подготовиться к процессу.

Росс открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал механический лязг. Они с Майклом оба повернулись на звук.

Автоматические железные ворота тюрьмы медленно открывались. Это был единственный выход из комплекса, помимо того, к которому вела лестница. Едва они скользнули в сторону, как воздух наполнили агрессивные звуки рэпа.

На мгновение Майклу показалось, что музыка доносится из-за ворот. Но он тут же осознал свою ошибку, когда заметил источник развязной песни.

Буквально в десяти метрах от них, в длинном ряду машин у бордюра, стоял черный БМВ М760Ли. До сего момента его тонированные стекла, скрывавшие водителя и пассажиров, заглушали звуки стереосистемы. Но теперь двери открылись.

Из них вышли трое молодых чернокожих парней, немногим за двадцать — если не моложе.

— Серьезно? Они приехали на машине за тучу бабок? К тюрьме?! — По голосу Росса слышалось, что он не верит своим глазам. — Заявились не куда-нибудь, а сюда, на этой тачке, и врубают на полную громкость песни про пушки и банды. А потом они удивляются, как полиция их ловит?