Обречен тобой

От волнения у меня и впрямь пересохло в горле. Устроившись на диванчике, осматриваюсь. Если бы я была не в курсе, насколько нынче Мир влиятельный человек, сейчас бы это стало мне очевидно. Прислушиваюсь к доносящемуся в приоткрытую дверь разговору и в который раз убеждаюсь, что совершенно не знаю его нового. И хорошо, наверное, что рядом с ним Лена. Боюсь, я бы очень быстро устала доказывать свое право идти за руку с таким мужиком и не чувствовать себя рядом с ним ущербной. Все же я как-то выжила без него. Даже какую-никакую карьеру сделала. Да, может, не такую успешную, как у него. Но мы изначально ставили перед собой разные цели.

О чем говорить, о какой спокойной жизни, если даже сейчас при одной мысли о нем меня качает из стороны в сторону?

– Ваша вода.

Ого. Я знаю, сколько стоит одна такая бутылочка. Если бы я измеряла счастье деньгами, то решила бы, что вытянула счастливый билет.

Жжение в области виска говорит о том, что мое присутствие запеленговано. Чуть поворачиваю голову. Натыкаюсь на внимательный взгляд Мира, который, кивнув, тут же сворачивает разговор, из чего сам собой напрашивается вывод о том, что весь этот спектакль с ожиданием разыгран вовсе не для того, чтобы лишний раз продемонстрировать мне свою значимость. Опять все не так, как я подумала. И честно говоря, я сама от себя устала. Просто нужно смириться, что у происходящего нет никакого второго дна. А его слова не несут никакой двусмысленности.

– Привет, Вик. Отлично выглядишь.

Все понимаю, да. Но даже такой дежурный комплимент в его исполнении заставляет сердце пуститься вскачь. Я такая мнительная, оказывается. Кто бы мог подумать?

– Спасибо. Ты тоже. Костюмы невероятно тебе идут.

Нет, все же я не безнадежна. Голос почти не дрогнул. Мир отвечает мне дежурной улыбкой. Плотно прикрывает дверь и, видно, посчитав, что мы уделили достаточно времени прелюдии, интересуется в лоб:

– Что сказал врач?

– Что мы можем начать процедуру подготовки к ЭКО. Этому ничего не препятствует.

Мир не выглядит разочарованным. Но я не обманываюсь. В памяти еще свеж наш разговор. И как бы мне не хотелось думать, что он на десятом небе от счастья, понятно, что это совершенно не так.

– Ты же не передумал? – сиплю я.

– Нет. – Морщится. – Это слишком серьезный вопрос, чтобы я мог менять свое решение по сто раз на дню. К тому же я уже подписал согласие.

– Да. Точно.

– Тогда чего ты боишься?

– Всего. Что ничего не получится, или что получится, но я снова не выношу… – с ужасом осознав, что ляпнула, резко перевожу тему: – У тебя еще есть вопросы? Не хотела бы тебя отвлекать.

Мир подвисает, изучая мое лицо сквозь легкий прищур. Черт-черт-черт! Ну, конечно, можно было даже не сомневаться, что ни за что не пропустит мимо ушей мое замечание. Тарута всегда был очень внимателен, что бы я ему не рассказывала. Даже когда казалось, что он мысленно не со мной, и я сама с собой разговариваю, Мир запоминал каждое мое слово. А потом вспоминал их в самые неожиданные моменты.

– Что значит снова?

– А?

– Ты поняла. Что значит твое «снова»?

– Я, наверное, неправильно выразилась.

– Ты врешь. Попробуй еще раз. Хорошенько все обдумав.

В голосе Мира серебрится сталь. Я трусливо сглатываю. Дыхание учащается, адреналин бахает в грудь и растекается по телу волнами вибрирующей энергии.

– Я же сказала, что неправильно выразилась. Не знаю, чего ты еще ждешь.

– Правды, твою мать. Ты еще можешь ее озвучить. Или же я докопаюсь до нее сам – выбирать тебе. Но поверь, второй вариант тебе не понравится. Так что?

И правда, что, Вик? Разве не этого ты добивалась, а? Столько лет молчала, а тут не смогла удержать язык за зубами? Ну, хоть с собой будь честна, а?!

– Ты как будто и так все понял… – бормочу, отводя взгляд.

– Не уверен.

– А я не уверена, что сейчас есть смысл это вспоминать.

– Вика!

– Хорошо! Я была беременна, доволен? Хотела тебе рассказать, но ты опять уехал. Потом тебя ранило. Ну а дальше ты знаешь, какой начался ад. Выкидыш случился на раннем сроке, – пожимаю плечами.

Лицо Мира застывает, словно неживая маска. И только прокатывающиеся туда-сюда желваки доказывают, что передо мной все же живой человек.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Тебе и так досталось. Не хотела, чтобы ты себя винил еще и в этом. Я знаю, ты бы стал…

– Ни черта ты не знала! Ты вообще не имела права решать за меня. За нас!

– И, тем не менее, я решила. Что больше так не могу.

– Значит, ты не хотела, чтобы я себя винил…

– Не хотела.

– Потому что с успехом справлялась с этим сама, – усмехается зло, подходя к встроенному в стенку бару. – Сейчас тоже?

– Что?

– Сейчас ты тоже меня винишь?

Глава 13

Только открывшись, я понимаю, как в этом нуждалась! Нуждалась не в том, чтобы его обвинить, а тупо разделить с ним свою беду. Разделить с тем, кто всегда знал, как меня утешить. С тем, кого я так сильно любила, что приложив к ране, наверное, могла исцелиться. Но не стала прикладывать. Мне была нужна эта боль, чтобы найти в себе силы поставить точку в нашей истории. Боль я вывозила. Ежесекундный страх за него – нет.