Обреченная

— Думаешь, Страж сможет тебя защитить? — кивнул он в сторону Сергея, что молчаливой тенью стоял за его спиной.

— Ну, зачем же. Я и сама отлично справлюсь.

— Почему-то до этого у тебя не очень хорошо получалось.

— Да и вы тоже не смогли до сих пор меня поймать. Даже на убийство решились пойти. Грязно работаете. Квалификацию теряете?

Колдун нахмурился:

— Досадное недоразумение. Кое-кто слишком много на себя взял и, не сумев тебя поймать, решил пойти на крайние меры.

Досадное недоразумение, которое чуть не отняло у меня Димку.

— Надеюсь, вы показали ему всю ошибочность такого рода поступков?

— Не сомневайся, дорогая, я умею быть очень убедительным, — Седой хищно улыбнулся. — Но перейдём к делу. Мне передали, что ты хочешь договориться.

— Хочу, — кивнула я. — Или дипломатическое соглашение между нами вас больше не интересует?

— Смотря что ты можешь предложить, Настенька. У тебя ведь осталось не так много того, что могло бы меня заинтересовать. Документы ведь у меня.

— А пароль у меня, — улыбнулась ему в ответ. — Давайте на чистоту. Мы с вами оба отлично понимаем, что все эти сказки, которыми вы кормите Вознесенского и прочих, всего лишь фикция. У вас свои планы на работу Разина.

— И какие же?

— Вы же отлично знаете особенности светлых, о том, каким потенциалом обладают Маги после пробуждения сущности в раннем детстве. И что их сила в разы превышает способности обычных Магов. Возьмём, например, меня, Татьяну Разину с её Аспином высшего уровня и прочее. Собственный личный Клан, состоящий только из самых сильных Колдунов и Ведьм… Вы уже нашли Некроманта, который будет будить сущности? Кому мне предстоит передать пароли?

Промолчал, лишь улыбнулся уголком губ, а я продолжила:

— Вы же умный Маг и понимаете, что процесс запущен, и остановить его невозможно. Не Разин, так кто-нибудь другой к этому, в итоге, когда-нибудь пришёл бы… А вы просто решили воспользоваться случаем и снять первые сливки.

— Умная девочка… ещё не передумала перейти на сторону сильнейших?

— Нет.

— И такая же упрямая и принципиальная, как твой Учитель. Он тоже всё время бредил высшими целями.

— И погиб.

— Здесь моей вины нет.

— Вы просто не смогли удержать своих псов на привязи.

— Нет. Разин метил слишком высоко. За это и поплатился.

— Так вам нужны пароли?

— Что ты хочешь взамен?

— Меня не интересуют ваш Вознесенский и его кодла. Можете и дальше использовать его, как ширму для своих махинаций. Я просто хочу жить спокойно, без преследований и покушений. Новое имя, новая жизнь и ничего общего с Анастасией Матвеевой и Стейси Матиас. Вы не мешаете мне, а я не мешаю вам.

— Ещё условия?

— Какие условия? Я лишь хочу безопасности для себя и близких мне людей. Этого вполне достаточно.

— Близких людей… Как поживает господин Соколов?

Вздрогнула. Всё-таки у него получилось вывести меня из себя.

— Лучше, чем бы вам хотелось.

Кивнул:

— Фениксу очень повезло, что ты оказалась рядом и смогла спасти. Или не повезло. Не будь тебя, и спасать никого не пришлось бы. Не умеют некоторые выбирать себе… друзей. Что ж условия мне понятны. Я подумаю над твоим предложением. Мой ответ не заставит долго ждать.

— Хорошо.

Сергей обошёл Седого и подошёл ко мне, беря за руку.

— Ты не виновата в том, что произошло, — быстро шепнул он мне.

Снова яркая вспышка и мы снова в доме Саида. Почти сразу к нам бросается Таня, с блестящими от волнения глазами. Мы даже не успеваем сказать, что с нами всё в порядке, как она буквально выпалила на одном дыхании:

— Дима проснулся.

ГЛАВА 15

Огонь…

Ему снился огонь.

Пламя костра, что ласкало его кожу, согревая и даря такое необходимое тепло, покачивая его в своих солнечных объятьях, как невинное дитя. Ему всегда нравилось играть с огнём. Смотреть на яркие оранжевые языки огненной стихии, касаться их, будучи уверенным, что они никогда не навредят своему созданию, любимому творению — Фениксу.

Уходить не хотелось.

В этих ласковых горячих тисках было так уютно, где не было тревог, проблем и горестей. Лишь живительное пламя огня, в котором он нежился, нырял с головой, резвился.

«Вернись…» — донёс ветер едва слышный шёпот. — «Вернись ко мне…»

Почему этот голос кажется настолько родным, что к нему тянется всё естество? Даже такой любимый огонь уходит на второй план по значимости. Не хочу эту безграничную свободу, обещанную стихией.

Хочу туда… к ней… сейчас

…Вздох и тяжесть тела. Постепенно исчезла лёгкость, спокойствие и умиротворённость. Пришла усталость и боль. Она везде — словно он один сплошной комок боли. Трудно дышать, лежать и просто жить.

Появляются звуки. Сначала глухие, потом с нарастанием шума, переходящие практически в ультразвук. Хотелось отвернуться, закрыть уши руками. Но руки отчего-то плохо слушались.

— Вы меня слышите?

Зачем же так орать? Всё он слышит, даже слишком хорошо. Голова раскалывалась неимоверно.

А ещё очень хочется пить.

Мужчина пытается облечь своё желание в вербальную форму, но не получается. Язык от обезвоживания не слушается, словно прилип к нёбу, а губы вообще готовы были потрескаться от любого неосторожного движения.